Цыганка
Шрифт:
Девушку распаляли не только его прикосновения, но и его голос. Он был глубоким, но при этом нежным. О чем бы ни говорил Тео — о своей жизни в Англии или о людях, которых он встретил в Америке, — он всегда умел дать такое точное описание, что Бет словно видела все своими глазами.
— Мисс Марчмент, хозяйка дома, где я живу, обитает в ужасно стесненных условиях, — сказал он. — В ней все еще жив дух герцогини, невзирая на возраст и крайнюю хрупкость. Ее единственным доходом остается арендная плата за сдаваемые комнаты. Она целыми днями сидит в кресле, обитом вытертым до прозрачности багряным бархатом,
— А горничная убирает у тебя в комнате? — спросила Бет, потому что ей не нравилась мысль о Тео, живущем в свинарнике.
— Да. Полагаю, она понимает, что не получит жалованья, если они потеряют квартирантов. Но у бедняги всегда так много работы, что она просто не успевает должным образом убрать комнаты хозяйки.
— Горничная тоже старая? — спросила Бет.
— Около пятидесяти. Она работает у мисс Марчмент всю свою жизнь. Но ты ведь не хочешь слушать грустные истории о старых леди? Расскажи мне о людях, живущих в вашем доме.
Возможно, потому, что он описывал людей так живо, Бет и сама последовала его примеру. Она рассказала Тео о сумасшедшем ирландце с первого этажа, который всегда кричал, когда кто-то проходил мимо его двери, и о странном маленьком поляке, который торопливо бегал по улице, прижимая к груди коричневую кожаную сумку и поглядывая по сторонам, словно нес государственные тайны и думал, что кто-то хочет их у него выхватить. Тео оглушительно смеялся, и люди за столиками оборачивались в его сторону.
— Думаю, нам пора пообедать, — сказал он, снова целуя ей руку. — Так приятно находиться в обществе красивой девушки, которая может тебя рассмешить. У большинства красавиц, которых я знал, совсем не было чувства юмора.
Ко дню Благодарения Бет так сильно влюбилась в Тео, что не могла думать ни о ком другом с того момента, как открывала глаза утром, и до тех пор, пока не засыпала ночью.
Она чувствовала, что он ее тоже любит, хотя Тео никогда ей об этом не говорил. Ведь он всегда старался встретиться с ней хотя бы раз в неделю, даже когда ему приходилось уезжать из Нью-Йорка по делам. И еще он не бросал ее, невзирая на то что она не позволяла ему вольностей.
На втором свидании Тео поинтересовался, можно ли ему подняться к ней, но получил отказ, потому что Бет знала, что не устоит перед его поцелуями и ласками, как только они окажутся наедине.
Во время третьего свидания он предложил ей провести ночь в отеле. Бет притворилась глубоко оскорбленной, хотя на самом ре испытывала искушение. Ведь в этом случае ее соседи ни о чем не узнали бы. Но здравый смысл победил: стоило Бет вспомнить о том, что случилось с ее матерью, как она твердо решила, что не станет рисковать. Не только из-за возможной беременности, но и потому, что Тео может ее бросить, добившись желаемого.
С тех пор Тео постоянно говорил ей о своем желании, но, хотя и пробовал ненавязчиво склонить ее к сексу, никогда не
Бет грустила из-за долгого отсутствия Тео, но все же испытывала облегчение, зная, что на день Благодарения его все еще не будет в городе. Эмми с Кейт заявили, что первый для Бет и Сэма день Благодарения в Америке нужно отметить как следует, и решили приготовить традиционный обед с индейкой.
Так как в их собственной квартире было слишком мало места, они попросили у Бет разрешения приготовить ужин у них с Сэмом и также пригласить семью Россини. Бет предложила Сэму привести подругу, но, увидев ужас, мелькнувший в его глазах, решила, что он не намерен приводить свою девушку на обед в компании двух шлюх и престарелой итальянской пары, которая почти не говорила по-английски.
Однако по мере приближения праздника энтузиазм Эмми постепенно охватил и Бет с братом. Сэм принес домой старую дверь и положил ее на пару подставок, чтобы сделать стол, за которым они все могли поместиться. Они попросили стулья у других жильцов. Ира одолжила им вышитую скатерть, а миссис Россини нашла старые семейные рецепты, чтобы приготовить особенный десерт.
Эмми и Кейт старались превзойти друг друга в кулинарном искусстве. К шести часам все было готово, индейка приобрела насыщенный золотисто-коричневый цвет, а овощи были превосходны. Все как раз собирались занять свои места за столом, когда появился Джек.
Бет видела его несколько раз после их разрыва, в основном у Хини, где она могла только помахать ему рукой на расстоянии. Но Джек также пару раз заходил в магазин Иры, чтобы поздороваться. Сначала Бет боялась, что Джек начнет ее преследовать, Но он вел себя исключительно по-дружески и даже рассказал о девушке, которую пригласил на танцы, так что Бет обрадовалась возможности возобновить дружбу.
— Я бы не пришел, если бы знал, что вы здесь не одни, — сказал Джек, слегка смутившись. — Я принес вам мяса и фруктов.
— Мы очень рады тебя видеть и хотим, чтобы ты присоединился к нам, — сказала Бет, забирая у него сумку. В ней оказались бараньи отбивные, немного сосисок, а также яблоки и апельсины. — Огромное спасибо. Это очень любезно с твоей стороны.
— На день Благодарения босс раздал нам по сумке всякой всячины, — застенчиво объяснил Джек. — Мне одному столько не съесть.
Неожиданный приход Джека превратил скучную вечеринку в шумный и веселый праздник.
Он все время смешил Кейт и Эмми, благодаря Джеку Сэм не испытывал неловкости из-за того, что ему в одиночку придется развлекать дам, а так как Джек немного знал итальянский от своих товарищей по работе, то ему даже удалось вовлечь в беседу семью Россини.
Бет отметила, что незрелый юнец, которому не хватало любезности, превратился в уверенного в себе и очень приятного муж чину. Благодаря тяжелой физической работе Джек оброс мышцами, его лицо уже не казалось таким угловатым, а шрам на щеке только добавлял импозантности. И говорил Джек сейчас больше, чем раньше. Он рассказывал им забавные истории о мужчинах, с которыми работал. Но кроме юмора в них также чувствовалось понимание проблем, с которыми приходилось сталкиваться иммигрантам.