Цыпленок и ястреб
Шрифт:
Я поговорил с некоторыми ребятами из расчетов. Свое дело они любили. Особенно, если сравнивать его со службой пехотинца или стрелка "Хьюи". Единственное, что им угрожало, если не считать взрыв орудия, так это нападение на позицию. Пока что в Кавалерии такого не случалось.
Они задавали мне массу вопросов о происходящем. Они видели массу вертолетов, направлявшихся на юг. Они получали все новые огневые задачи и наносили большие потери. Темп все убыстрялся. Их захватила идея загнать АСВ в ловушку. Может быть, просто может быть, врага можно окружить и уничтожить. Может, после такого поражения он решит сдаться. Мы все сможем отправиться домой. Мы ведь побеждаем, так?
Количество
Когда позволяло время и место, мы везли убитых. Здесь приоритет был низким — им больше не требовалась спешка. Иногда их забрасывали на борт в мешках, но обычно нет. Когда мешков не было, кровь стекала на пол кабины и "Хьюи" наполнялся сладковатым, до ужаса узнаваемым запахом. Но это было ничто по сравнению с запахом людей, которых нашли лишь через несколько дней. Столько трупов мы еще не возили. Считалось, что сейчас мы выигрываем. АСВ попалась в ловушку и ее стирали в порошок, но куча трупов позади госпитальной палатки все росла. Кладбищенские новобранцы прибывали на сборные пункты быстрей, чем их успевали обработать.
В лагере, повидав столько смерти, я стал нервничать. Я слышал, что двое пилотов попались на земле.
Нэйт с Кайзером отправились им на выручку. Нэйт почти плакал, когда рассказывал нам в Большой Верхушке о том, что случилось.
— Мудаки проклятые. Их сняли с задания, чтобы они вернулись за топливом. Но вы же знаете Пэйстера и Ричардса: типичные пилоты ганшипов. Они с чего-то взяли, что со своими пулеметами станут неуязвимы. В общем, по пути обратно они встретили то ли ВК, то ли НВА, короче, кого-то на земле и решили атаковать. Никто не знает, сколько они там летали, потому что вызов по радио они сделали, только когда в них попали. Минут через десять, когда прилетели мы с Кайзером, "Хьюи" просто стоял на поляне и все выглядело нормально. С нами были два ганшипа, они покружили и огня не встретили. Мы приземлились за вертолетом. Когда сели, я увидел, что с дерева свисает красная масса мяса. Оказалось, это Пэйстер, его повесили за ноги и сняли кожу. Вокруг никого не было. Ганшипы продолжали кружить, позади нас сел даст-офф. Я вылез, Кайзер остался в машине. Выскочил медик, мы побежали вместе.
Нэйт все хлопал по нагрудным карманам в поисках своей трубки. Так и не нашел.
— Кожа Пэйстера свисала полосами, закрывая ему голову. Эти мрази даже хуй ему отрезали. Похоже, с Ричардсом они только начали, потому что мы нашли его полуголым в сотне футов, в слоновой траве. Голову ему почти отрезали.
Бледный Нэйт на секунду сделал паузу.
— Я чуть не сблеванул. Мы с Ричардсом вместе пошли в летную школу. Медики сняли Пэйстера, положили в мешок, — Нэйт покачал головой, борясь со слезами. — Помните, как Ричардс всегда хвастался, что умеет выживать в джунглях, если собьют? Блин, он ведь даже пошел в школу выживания в джунглях, в Панаме. Если кто и мог уйти живым, так это Ричардс.
История Нэйта тяжело на меня подействовала. Я вспомнил Ричардса и его нашивку школы выживания в джунглях. Эксперт по джунглям, большое дело. Это дало ему сотню футов, чтобы уйти от врага. Вся подготовка прямо на свалку. При мысли о том, насколько она оказалась напрасной, у меня на глаза навернулись слезы.
Темп оставался лихорадочным. На следующий день было проведено несколько атак на меньшую по размерам зону рядом с "Рентгеном", чтобы расширить наш фронт против АСВ. Фаррис занял командирскую машину в группе ротного размера, составленной и из Змей, и из Священников. Мы направлялись к небольшой зоне, на три вертолета. Своим пилотом он выбрал меня.
Фаррис и я должны были быть в первой группе из трех машин, которая выполнит посадку. Позади нас вытянулась рота — каждый вертолет нес восьмерых "сапог".
Как командир, Фаррис мог выбирать, какой вертолет в тройке ему занять. Он выбрал второй. Теория, возникшая еще при зарождении воздушного штурма, утверждала, что командир, предположительно, будет иметь лучшее представление о происходящем, находясь в середине или даже в конце строя. По-настоящему большие командиры летали над нами на большой высоте, чтобы видеть все. Кажется, это был первый раз, когда я вел командирскую машину и я полностью нацелился на выживание. Я был бы очень не прочь возить командующего бригадой на высоте в 5000 футов, или Уэстморленда до его сайгонских апартаментов. Удивительно, о скольких разных вариантах я успел передумать.
В ходе штурмов мы обычно привлекали огонь, начиная с 1000 футов, иногда с 500. На этот раз такого не произошло.
На 500 футах мы шли по прямой к открытому месту, а дым от предварительного удара медленно поднимался в неподвижный воздух. Похоже, это был тот самый случай, когда огневая подготовка действительно сработала: в зоне высадки все были убиты. Я надеялся, что так и есть.
Отгоняя чувство ужаса, я машинально проверил направление дыма, чтобы узнать ветер. Никакого. Мы зашли с востока, группами по три, чтобы сесть на небольшую площадку. Но было слишком тихо!
На 100 футах над деревьями, когда мы приближались к ближнему концу зоны, стрелки Желтого-1 открыли огонь. Они били по деревьям на краю открытого места, по кустам, по всем местам, где мог затаиться враг. На огонь никто не отвечал. Два ганшипа с флангов открыли огонь из пулеметов на подвесках, выплевывая дым. В ушах у меня зазвенело, когда мои собственные бортовые стрелки присоединились к остальным. Я жаждал иметь свою собственную гашетку. Пространство зоны разрывало столько пуль, что, казалось, никто на земле не сможет выжить.
Когда мы приблизились к земле, ганшипы должны были прекратить огонь, чтобы нас не задело рикошетами. Все еще никакой стрельбы в ответ. Может, они все убиты! Или это не то место?
Адреналина во мне было много и я чувствовал малейшее движение вертолета. Я ждал, когда полозья коснутся земли и он пошатнется от того, что "сапоги" начали выпрыгивать. Позади меня они рычали и покрикивали, накачивая себя перед боем. Я слышал их рявканье сквозь весь шум. До сих пор могу слышать. Моя посадка была согласована с ведущей машиной, и как только полозья коснулись земли, ее коснулись и ботинки рычащих солдат.
В то же мгновение регулярные части Севера решили захлопнуть ловушку. По трем вертолетам и разгрузившимся "сапогам" был открыт перекрестный пулеметный огонь минимум с трех направлений. Зона внезапно заполнилась визгом пуль. Я сжал ручку управления, невольно подавшись вперед, готовый к взлету. Я подавлял свою логическую реакцию: немедленно взлететь. Машина приподнялась на полозьях, готовая сорваться моментально. Поехали! Фаррис орал по радио "Желтому-1", чтобы тот взлетал. Он не двигался.
"Сапоги" даже не добрались до деревьев. Они выскочили с яростными криками, но теперь лежали вокруг нас, умирающие и мертвые. Винты ведущего вертолета еще вращались, но люди внутри него не отвечали. Я увидел, как впереди нас, от попадания пуль, ударили фонтанчики песка. Мой желудок напрягся, желая остановить их. Наши стрелки стреляли по призракам в деревьях поверх залегших "сапог".