Д'Арманьяки
Шрифт:
– Это правда? Правда, что вы выбросили меня умирающего на улицу?
Мирианда молчала, не в силах отвечать Филиппу. Не зная, как объяснить ему произошедшее, в котором её вины не было.
– Отвечай, – закричал на неё Филипп.
Мирианда только и нашла в себе силы кивнуть головой. После её молчаливого подтверждения раздался наполненный болью голос Филиппа:
– Я считал герцога Бургундского худшим из людей, но, по всей видимости, я ошибался!
Филипп обернулся к Жоржу де Крусто:
– Готовь отряд, мы немедленно выступаем! Отдав этот приказ отрывистым голосом, Филипп поднялся по лестнице мимо Мирианды и прошёл в свои покои, ни разу не взглянув на неё. Капелюш же вывел коня из
– Передай Мемфизе, что я не смог выполнить её просьбу. Он прогнал меня, – негромко сказал цыгану Капелюш.
– Она предполагала и это. В этом случае она просила передать, чтобы ты оставил своего господина и следовал за мной.
– Мне нечего здесь делать, – ответил Капелюш, бросив последний, печальный взгляд на возвышающийся замок, – я следую за тобой.
Цыган вскочил в седло и менее чем через час они покинули Осер.
Почти в то же самое время дофин размашистыми шагами вошёл в покои Иоланты, где кроме неё находились Мария Анжуйская, герцог Барский и Мирианда. При первом же взгляде на лицо дофина все поняли, что ему не удалось убедить графа.
– Граф по-прежнему остаётся моим верным подданным и другом, однако желает немедленно покинуть Осер. Все мои попытки убедить его изменить решение ни к чему не привели, – коротко сообщил дофин, – признаться, – продолжал он, – я не могу не понимать, чем вызвано решение графа. Ваш поступок даже в моей голове не укладывается, что ж говорить о графе.
Мирианда, на которой не было лица, поднялась с места, собираясь выйти.
– Я должна поговорить с ним.
Дофин сочувственно посмотрел на Мирианду.
– Боюсь, сударыня, у вас больше не будет такой возможности. Граф покидает замок, и никто не знает, куда он направится!
– Боже, – Мирианда рухнула обратно и закрыла лицо руками. Из её груди вырвались рыдания. Никто не мог утешить её, ибо все, за исключением дофина, отчётливо чувствовали свою вину в произошедших событиях.
Через несколько часов после этого разговора отряд состоящий из пятидесяти вооружённых всадников и возглавляемый Одо де Вуаленом и Таньги дю Шастелем, выехал из Осера. Они сопровождали дофина и кастильскую королевскую семью. Отряд двинулся по направлению к Буржу. Ещё очень долго Мирианда из окон кареты смотрела за постепенно исчезающими контурами города, который стал ей таким родным.
Глава 20
ВНОВЬ ВСЕ ОБ АРМАНЬЯКАХ
После описанных событий прошёл месяц. Провинция Дофине тепло приняла наследника престола. Бурж с его прибытием стал центром, куда стекались все воинственно настроенное дворянство Франции. Вторая столица, так её окрестили сами горожане. Поскольку цвет Франции сосредоточивал свои силы именно здесь, готовясь обрушиться на английскую армию, которой всё же удалось овладеть Руаном. В настоящее время её передовые полки быстро продвигались по направлению к Парижу. В обстановке полной суматохи и подготовки к войне, дофин поселился в лучшем дворце Буржа, что находился на малой площади города. У него даже появился свой двор, в центре которого царила Мария Анжуйская. Её мать и брат на время покинули Францию. Они собирались вернуться обратно лишь ко дню бракосочетания, которое назначили на конец сентября. Мирианда осталась вместе со своей кузиной в Бурже и поселилась во дворце рядом с ней. Она избегала шумных приёмов и старалась по возможности вести уединенную жизнь, в отличие от кузины, которая по своему положению и долгу всегда лично принимала гостей и присутствовала на всех мало-мальски значимых приёмах города. Как и в Париже, сад, примыкавший к дворцовой площади, стал единственным убежищем Мирианды. Она проводила здесь долгие часы и уходила лишь за полночь, или же когда необходимость требовала её присутствия. Так было и сегодня. Она просидела всю вторую половину дня в саду, когда её позвали на ужин, который устраивал дофин в честь прибытия его преосвященства Рене де Шартра, человека, который с благословения папы возглавлял католическую церковь Франции. Когда Мирианда вошла в зал, где был накрыт праздничный ужин, то увидела за столом кроме дофина и Марии Анжуйской, его преосвященство и Таньги дю Шастель, а также несколько молодых дворян и дам из окружения дофина, с которыми она была едва знакома. После принятых обменов приветствиями Мирианда заняла место за столом, рядом со своей сестрой, напротив его преосвященства Рене де Шартра. Хотя ужин проходил в оживлённой беседе, которой сопутствовала частая смена блюд, Мирианда почти не разговаривала. Она лишь отвечала отрывистыми фразами, когда кто-либо обращался к ней с вопросом. Рене де Шартр, который всегда отличался несдержанностью, громко воскликнул, обращаясь к виночерпию, стоявшему за его спиной:
– Чего стоишь, нечестивец, наливай вина и передай, пусть принесут того нежного мяса, которое я недавно отведал, проклятый пост меня доконал!
Если кого и шокировали слова епископа, то они не подали виду. Исключение составлял лишь один дофин, которому поведение епископа, по всей видимости, доставляло удовольствие. Этот вывод проистекал из одобрительной улыбки, которую дофин адресовал епископу.
– Как Париж, ваше преосвященство? – спросил дофин, для того чтобы завязать разговор с епископом.
– А что Париж? – ответил вопросом на вопрос епископ и продолжал с брезгливым выражением, – жалок и ничтожен, ибо терпит власть предателя и распутницы, прости меня, господи. Но ничего, придёт час расплаты, придёт, и эти двое понесут жестокое наказание за то, что ввергли Францию в хаос и мрак. Господь всё видит, сын мой, всё, – епископ одним махом опорожнил довольно внушительный кубок, который виночерпий тут же наполнил снова.
Не обращая внимания на грубые слова по отношению к своей матери, дофин продолжил задавать вопросы епископу:
– А правда ли то, что после падения Руана король Англии прибыл в Париж и…
– Ложь, – перебил его епископ, – ложь, распускаемая герцогом Бургундским. А что ему ещё остаётся делать, как не лгать и злословить, после того, как он заперся во дворце Барбет и окружил себя многочисленной охраной, – епископ развязно захохотал и продолжал, – нечестивец, боится, значит, недалёк тот час, когда придётся расплачиваться за грехи перед господом и людьми.
Слова епископа вызвали удивление дофина. Впрочем, как и остальных, которые более внимательно стали прислушиваться к разговору епископа и дофина.
– Чего может опасаться герцог Бургундский? – с недоумением спросил дофин, – Руан пал. Король Англии вот-вот появится в Париже с войсками.
– Не появится, – епископ снова захохотал.
– Король изменил планы? Совсем недавно я слышал, что он собирается продолжить кампанию и после Парижа двинуться на юг, в нашу сторону.
– Так вы что, ничего не слышали? – удивился епископ.
– А что мы должны были услышать? – в свою очередь удивился дофин.
– Арманьяки атаковали английскую армию!
Все вскочили с мест при этом известии, и первым из них был дофин.
– Где? Когда… когда это произошло? – вскричал он в крайнем нетерпении.
– Три недели назад, – довольным взглядом епископ оглядел присутствующих, – садитесь, дети мои, я всё расскажу. А ты, дочь моя, слишком бледна, выпей доброго вина и щёчки твои станут снова алыми, как цветы, – добавил епископ, обращаясь к Мирианде, тебе вовсе…
– Ваше преосвященство, – нетерпеливо воззвал дофин к епископу.
– Имей терпение, сын мой.