Д.у.н.ь.к.е.р
Шрифт:
Что же мог в этом случае на скорую руку сочинить Виталий?
Верка Сердючка? Ну, при чём здесь этот трансвестит с грудью шестого размера?
Озарение пришло как это бывает совершенно спонтанно.
– Представляешь, мне во сне приснилась стройка. И вот кричу я крановщику: - Вира! Вира!! А он как будто и не слышит меня вовсе, и груз прямо на наш дом опускает.
– А может это не крановщик, а крановщица была?
– ехидненько уточнила Галина.
– Да что ты, Галочка, на автокранах только мужчины работают, они же ещё к тому же и водители по совместительству.
– Как мог, исправлял ситуацию Виталий.
– Ну-ну.
– Весьма
История и вправду получилась неубедительная, но лучшего за то короткое время что у него было придумать было уже невозможно. Это конечно лучше, чем сочинить историю о том, что его, якобы серьёзно раненного и умирающего, под жестоким огнём неназванного противника, вытаскивает с поля боя санитарка Вера.
– Знаешь, что, стропальщик ты мой непереаттестованный, вот пусть тебе сегодня утром завтрак твоя крановщица и готовит.
Сказав это, Галина демонстративно отвернулась от Виталия, и все его дальнейшие попытки как-то разрядить ситуацию или перевести всё в шутку, были обречены на неминуемый и позорный повал - Галина могла быть непреклонной, и эта черта очень нравилась в супруге Виталию, но только не в этом конкретном случае.
На работу пришлось идти не позавтракав, подовольствовавшись лишь кофе с печеньем.
Была у Виталия одна странноватая черта - он совершенно не притрагивался к готовке пищи. В те редкие дни, которые в его жизни ему приходилось оставаться в доме одному, он практически ничего не ел, до тех пор, пока в доме не появлялся человек, который его накормил бы, и совершенно не важно мама, бабушка ли это была в его детстве и юности, или супруга в зрелые годы. Если одному приходилось быть по несколько дней к ряду, то Виталий переходил, как говориться, на хлеб и воду, что конкретно в его случае означало - на молоко и батон с шоколадным маслом, или ореховой пастой. Или же просто конфетами.
День на работе жутко его утомил, но и торопиться домой ему тоже не слишком хотелось. В былые времена, когда в доме его ждала любящая жена, а не комок, крайне нестабильных и взрывоопасных, как глицерин, нервов, готовых сдетонировать в любую секунду от малейшего неосторожного движения, он торопился, да что там, просто летел в своё уютное семейное гнёздышко, оставляя за спиной усталость тяжёлого рабочего дня, вместе со всеми своими профессиональными проблемами. Да, всё это было, но ушло куда-то. И как бы не хотелось думать, что ушло навсегда.
Бесцельно побродив по улице какое-то время, Виталий без особой охоты направился домой. Этот обряд самоуспокоения перед возвращением в собственный дом в последнее время стал производиться всё чаще и чаще, и, похоже, грозил стать повседневным ритуалом.
Едва переступив порог, Виталлий наткнулся на суровый взгляд жены и понял, что за прошедший день супруга так и не оттаяла.
Уже на кухне без единого слова перед ним была поставлена тарелка супа. И хотя аппетита не было абсолютно никакого он, опасаясь возможных последствий пока скрытых от его понимания, но, тем не менее, весьма реальных, начал неохотно ковырять ложкой в содержимом тарелки. Однако это не укрылось от наблюдательного и намётанного глаза супруги, способной создать скандальчик из ничего, и она, естественно, обвинила его в том, что его покормили в другом, более приветливом месте, и задержался он, конечно же там же.
Все призывы его прислушаться к голосу разума и мыслить логически остались абсолютно не услышанными и совершенно не понятыми, и как суммарный результат - Виталий был выдворен с супружеского ложа на диван. Галина оставшись в гордом одиночестве вновь включила телевизор, где практически на любом канале её ждала встреча с несчастной героиней заслуживающей большего.
Виталий традиционно хотел было почитать перед сном, но совершенно не смог сосредоточиться на тексте. К тому же из соседней комнаты шёл крайне раздражающий бубнёж очередной мыльной драмы.
Отложив книгу, Виталий закрыл глаза, постарался отстраниться от всего того, что угнетало его в последнее время и мысли его были где-то очень далеко в счастливом безмятежном прошлом.
***
А со следующего утра начинались выходные и очередные проблемы.
Неприятности возникли там, откуда Виталий их совершенно не ожидал - с "халтуры", которая некоторое время назад подвернулась Виталию.
Несколько лет назад Виталий, проживая в городе Томске, подрабатывал строителем-отделочником, так что кое-какой опыт в области строительства у него был, так же как имелись все необходимые инструменты для подобного труда, и самое главное в данной работе - уверенность в себе и своих силах.
Оговорив заранее стоимость работы, Виталий и не предполагал, как же здорово он продешевил. Дни шли, а гонорар за проделанную работу был всё ещё вне досягаемости и уже казался таким ничтожным в свете проделанной им работы. Кроме того так называемый "калым" отнимал огромное количество времени, в том числе и все ближайшие выходные. Не оставила сей факт без внимания и Галина обрушив на несчастного мужа свой праведный, но слишком уж безапелляционный гнев. Как человек мягкий, Виталий чаще нуждался в сочувствии, а не в нагоняе. Если бы не постоянные упрёки со стороны жены Виталий, скорее всего, гораздо быстрее сделал ту работу, которую необдуманно взвалил на свои плечи. Теперь же скрипя зубами, он продолжал делать ненавистную ему подработку, мечтая лишь об одном - скорее бы всё это мучение кончилось.
А ведь изначально Виталий преследовал самые благие цели - пополнить не слишком объёмный семейный бюджет, порадовать супругу приработком, и помочь неплохому в принципе человеку. Вышло же из этого то, что вышло.
***
Секса не было уже три недели. Все попытки добиться от жены взаимности были обречены на провал. Всегда находились какие-то причины для того чтобы его отложить. Иногда эти причины были реальными, а иногда надуманными. Дошло до того, что Галина сама несколько раз делала намёки, а он их не понял. Когда же он, наконец, понял, что же от него требуется, к тому времени Галина, как обычно, психанув, моментально передумала. Её игривое настроение бесследно улетучилось, и она захотела спать.
Кто-то скажет, что три недели - это не срок, но для Виталия, как человека искушённого постоянным сексом, такая внезапная голодовка была настоящим испытанием и для организма и сознания.
Иногда Виталий вспоминал те далёкие светлые времена детства, когда понятия не имел о сексе. Ему казалось, что тогда он был намного счастливее чем после того как познал плотские радости с женщиной. До этого он был единой, вполне счастливой личностью, а потом раз и вдруг стал чьей-то половинкой, почувствовал свою ущербность в одиночестве. Но вернуть всё назад, увы, уже нереально, как бы ты этого не хотел. И никакой аскетизм уже не исправит ситуация, ведь секс - это такая зараза, по действию очень похожая на наркотик, вызывающий сильнейшую зависимость, попробовав который раз, уже с него не слезешь, как бы ты не старался.