Да, Босс!
Шрифт:
Я взглянула в глазок и чертыхнулась. За дверью стоял Вадим. Мой несостоявшийся жених, с которым мы встречались целый год и с которым впоследствии расстались так, будто это было само собой разумеющимся.
– Ева! – воскликнул он, едва я открыла дверь. – Как хорошо, что ты дома.
Я так уже не думала, но на всякий случай кивнула. Вдруг Вадик удовольствуется этим и исчезнет, будто и не появлялся.
– Что-то случилось? – уточняю я, когда пауза в разговоре слишком затягивается. В квартиру я его, естественно, не приглашаю – дел
– Нет, ничего. Просто соскучился, – отвечает он.
А я, вместо того, чтобы сказать: «Поздравляю», – тяну что-то вроде: «А-а-а-а!».
Так проходит ещё пара минут, по истечении которых я вновь подталкиваю Вадима к продолжению беседы. Ведь не зря же он пришёл, верно?
– Ну хорошо, что соскучился. А хотел чего?
– Ты не рада меня видеть?
«Очень» рада! Прямо так, что аж зубы от этой радости сводит. У меня сейчас миллиард дел, незаконченная книга, которую я хочу дочитать сегодня, и все мысли – о Левандовском и о том, как не опозориться завтра на приёме, а тут Вадик…
– Конечно, рада. Но просто сейчас я занята немного. Прости.
– Понятно. А я хотел тебя в кино позвать.
– В кино?
– Да, в кино. Или ты не хочешь? Тогда в кафе.
– Подожди… с чего вдруг всё это?
– Я же говорю – соскучился.
Он делает шаг в мою сторону, как будто именно мне не хватает смелости, чтобы заново решить упасть в объятия зануды-Вадима. Интересно, почему я вдруг думаю о нём именно в таком ключе? Раньше, когда подруги открытым текстом говорили мне, что Вадик слишком тоскливый, я или игнорировала, или вступала в вялый спор. А теперь и сама так считаю.
Отступить не получается – позади дверь, в которую я и вжимаюсь, когда Вадим оказывается слишком близко.
– Вадь, стой! – Я выставляю руку перед собой, упираясь ладонью в его грудь. – Никуда я не могу с тобой идти. Дел много. Да и не хочу. Что толку прошлое ворошить?
По лицу Вадима ясно – подобного он не ожидал, что начинает меня злить. Значит, считал, что стоит только ему явиться и позвать меня куда бог на душу положит, я сразу соглашусь. Как та самая серая мышь, приплясывающая на задних лапках от восторга, что её пригласили на свидание. Только пусть я таковая внешне – внутри уже совсем не та Ева, которую знал Вадим.
Он останавливается скорее по инерции и от неожиданности, чем понимает, что действительно нужно притормозить. Смотрит удивлённо, застыв почти что на выдохе от меня. А я не могу понять, что мне делать, если Вадим предпримет попытку сломить моё сопротивление. Но он лишь ошарашено отступает, качая головой.
– Ну, как знаешь…
В его тоне отчётливо звучит неверие, а я с облегчением делаю новый вдох.
– Вадим! – окликаю его зачем-то, когда он достигает двери, ведущей в лифтовой холл.
– Что?
– Скажи… ты бы мог влюбиться в аромат своей женщины?
– Что??
Мысленно морщусь от того, какая я всё-таки дура. Ну зачем это спрашивать у
– Ты мог бы влюбиться в аромат своей женщины? – терпеливо повторяю я, пока глаза Вадика не вылезли из орбит окончательно.
– Если только будет пахнуть борщом или пельменями.
Вадим даже не скрывает, что это вызывает у него смех. А у меня – улыбку. Чуть натянутую, кривоватую, но всё-таки улыбку. Я киваю Вадиму на прощание, поспешно скрываясь за дверью. Всё правильно. Адам жаждет одарить всех «зажатых и скромных» неповторимым ароматом, от которого мужчины будут сходить с ума, а последние, меж тем, жаждут пива за сорок два рубля, пельменей и борща.
По крайней мере, те, в кругу которых я вращаюсь. Левандовский не в счёт – он всего лишь мой босс, недосягаемая величина для серых мышей вроде меня. На этом и стоит зафиксировать свои мысли.
Глава 5
– Ева! Е-ва-а-а! Да просыпайся ты уже, на часах скоро три!
Я буркнула что-то нечленораздельное, перевернулась на другой бок и на всякий случай накрылась одеялом с головой. Это не может быть Галка. Это не её голос взывает к моей совести, пока я болтаюсь где-то между сном и явью. И вообще, какие три часа дня? В это время я должна быть на работе. Должна говорить раз за разом: «Да, босс!», и получать от этого удовольствие.
О, Господи… удовольствие… То самое, которое снилось мне во всех подробностях и казалось настолько реальным, будто настигло меня взаправду. В моей фантазии мы с Левандовским занимались сексом у всех на виду, пока сонм женщин, мечтающих быть на моём месте, кривил свои накаченные губы и пил мартини. А Адам творил со мной такое, будто и не было рядом всех этих зрителей, готовых растерзать любого, кто не вписывался в их представление о богемной жизни.
– Галка, исчезни… я хочу спать.
– Не, нормально вообще. Я к тебе сорвалась посреди выходных, чтобы ты меня за порог выставила? Просыпайся давай и рассказывай, что у тебя стряслось.
Точно, выходные. Вероятнее всего, воскресенье, раз в субботу мы с Левандовским были на том самом приёме. А это значит – у меня есть несколько часов до момента, когда придётся решить, какими огородами возвращаться на работу, если вдруг окажется, что всё, случившееся на фуршете, мне не привиделось.
Я села на постели, щурясь от яркого света, льющегося в окна. Убрала от лица прилипшие прядки волос и, приоткрыв один глаз шире, воззрилась на подругу, наблюдающую за мной с интересом, который больше бы подошёл Дроздову, увидевшему спаривающихся самцов богомола.