Да будет свет?
Шрифт:
Я не успела ни ответить, ни даже испугаться, а незнакомка уже опустила кинжал, спрятала его, кажется, под юбку, и забралась с ногами в кресло.
— Садись, — кивнула мне на стул, и я тут же упала на сиденье.
Руки и ноги мелко-мелко дрожали — похоже, страх всё же зацепил. Но зачем она ножом-то размахивает, могла же чего-нибудь намагичить!
Видимо, эти мысли явственно отразились у меня на лице, потому что девушка вдруг сказала:
— С такими, как ты, можно справиться только холодной зачарованной сталью.
Обвинительный тон мне не понравился.
— С какими — «такими»? — спросила настороженно.
— Со светлыми.
Нет, ну зашибись. «Светлые» — это ругательство, что ли? Хотя, если учесть суть противостояния света и тьмы, всё логично…
Пришла поговорить, называется. Видно, слишком уверилась, что защищена ото всего, отпустила внутренний контроль и не только не закрыла Аль, как советовал Харас, но даже не заметила ожидавшую Исондила гостью — непростительная невнимательность! А ведь это явно была она — незнакомка, которая разыскивала меня. Я тоже решила не церемониться:
— Кто ты и что тебе нужно?
Но пронять эту девушку было не так-то просто.
— Какая ты смешная, — мягко проворковала она, — надеешься, что я буду отвечать на твои вопросы? Лучше, пока у нас есть время, расскажи, как ты попала сюда, — И после небольшой паузы она продолжила, задумчиво разглядывая меня, — Полагаю, именно ты была здесь в прошлый раз, когда мы беседовали с Исондилом, — Говори! Я хочу услышать твою версию! — жёстко и властно закончила незнакомка.
Но я уже успела достаточно успокоиться, чтобы не воспринимать всерьёз её угрожающий тон. Вспомнила свои победы над страхами и постаралась расслабиться. Мне просто нужно переместиться домой — уж лучше Харас, чем эта девица. Некоторое время она с неприятной усмешкой наблюдала за моими попытками, но переместиться не получалось, будто налаженный механизм вдруг сломался.
— Прекращай. Эта способность для тебя закрыта.
Она встала и, плавно покачивая бёдрами, подошла ближе. В гибких пальцах появился нож («точно не из-под юбки» — ни к селу ни к городу отметило сознание), который был незамедлительно приставлен к моему лицу.
— Тебе лучше ответить, — скользя остро отточенной сталью по щеке, прошептала она, — не заставляй меня делать то, что принесёт тебе о-очень много боли и о-очень неприятные последствия. Видишь ли, милая, шрамы, которые оставляет этот кинжал, не стереть никакой магией. И не надейся, что Свет поможет защититься — подобное оружие было создано для противостояния Аль и Наль в Междумирье.
Играть в геройство сразу расхотелось. Я была сбита с толку тем, что не получилось переместиться, а ещё — как я ни старалась, не могла сосредоточиться на своём Аль. Что-то мешало, как если бы был сбит прицел на регулярно используемом пистолете.
— Что ты хочешь знать?
— Всё.
Я начала рассказывать историю своего появления на Харбласе, а когда дошла до момента встречи с Исондилом, появился он сам. То есть умом я понимала, что вижу Исондила. Это был всё тот же блондин среднего роста с пластикой хищника и будто прозрачными, светло-голубыми глазами. Но жёсткие черты лица, что я хорошо запомнила, не были привлекательными. Сейчас же красота этого мужчины была почти совершенной. А вот, судя по его взгляду, радости от встречи со мной блондин не испытывал.
— Исонди-ил.
Девушка, имени которой я так и не вспомнила, тут же обняла его. Последовал долгий страстный поцелуй.
— Злата, какими судьбами? — спросил Исондил абсолютно спокойно, будто мне померещилось недовольство в его взгляде.
— Ты знаешь её? — насторожилась золотоволосая.
— Да, это именно та девушка, о которой я говорил. Я встретил её на Серой земле, вытащил, чтобы не развоплотилась раньше времени, и отпустил.
— Но ты знал, как её зовут! Это же Одинцова! — уже не сдерживая эмоций, воскликнула Лисана.
— Я знаю только её имя, которое ты не называла. Она же не удостоила меня чести узнать её фамилию, — сухо заметил Исондил. Его интонацией можно было замораживать лёд.
Не понимаю, как жители миров Тьмы могут доверять друг другу? Если сказанное Харасом правда, каждый может в любой момент обмануть, чтобы добиться своих целей. Хотя… Разве у нас не так? Но всё равно я очень удивилась, что Лисана сразу поверила Исондилу и начала ластиться к нему, словно нашкодившая кошка. Меня она не стеснялась.
— Исонди-ил, Исонди-ил, прости-и, — скользя руками по крепкому торсу мужчины, шептала золотоволосая, — хочу-у тебя-я…
Я, конечно, обрадовалась, что допрос откладывается, но начавшееся действо изрядно напрягало. По пещере вдруг пополз непередаваемый аромат, который вызывал сумасшедшее возбуждение. Оно поднималось волнами снизу вверх, и каждая следующая волна всё больше усиливала желание, хотя, казалось, дальше некуда. И сопротивляться не получалось…
Почти ничего не соображая, раз за разом вздрагивая от накатывающих чувственных волн, я собралась было присоединиться к любовникам, как вдруг Исондил, вычерчивающий пальцами невероятные фигуры на обнажённом теле Лисаны, посмотрел на меня.
От мощного внутреннего удара возбуждение мгновенно схлынуло, сознание прояснилось. Исондил глазами указал на кресло. Не знаю почему, но я доверилась ему. Уселась — к счастью, кресло было развёрнуто в противоположную сторону от белой шкуры, — и просто-напросто уснула. Не помешали даже звуки разворачивающейся в нескольких шагах страсти.
Глава 18
Мир, как и прежде, нуждается в некоем абсолютном злодее, на которого можно показать пальцем и сказать: «Это ты, ты во всем виноват!»
Ирвинд
Возвращаться в зал совета не хотелось, но сообщить кхарэнам о печальной судьбе Энри было необходимо. А заодно и посмотреть на их реакцию.
Он вдруг с удивлением понял, что ощущает их всех, даже не присутствуя рядом. И не просто ощущает, а может почувствовать эмоции каждого, прочитать мысли, словно открылся новый, ранее неподвластный пласт умений.
Ирвинд остановился. Вокруг него вновь засверкали сполохи, на сей раз раздражающе-красного цвета. Хм… Теперь все эмоции будут проявляться вовне? Он попытался подавить сполохи усилием воли. Тщетно. Неуместный фейерверк прекратился, лишь когда он вернул полный внутренний покой. Ярость, которая вспыхнула от осознания нового неудобства, удалось подавить в зародыше.