Да - часть I
Шрифт:
– Вовсе нет, я только хотел попросить тебя завтра испечь что-нибудь. Я слышал, что каждый раз, когда ты печешь, бывают собрания. А мне нужно, чтобы это случилось.
– Да, конечно… – все еще заспанным голосом ответила она и села.
– Спасибо… А не скажешь, какая связь между пирожками и собраниями?
– Просто Олегу приятно смотреть, как все облизываются на мои пирожки, и самому их при этом уплетать. Он ни с кем никогда не делится!.. Правильно делает, на всех не напечешь...
Тимур тихо хмыкнул и сказал:
–
– Ну, иди, – сказал она. Тимуру показалось, что в голосе дочери Дьявола проскользнула усмешка. Неужели, она поняла, зачем ему нужно собрание?
Тимур закрыл дверь, спустился по лестнице и вышел из дома, услышав вдогонку голос Арахны: «Заходите еще! И на этот раз будьте в шляпе!»
Он переместился на Землю и оказался прямо перед домом Калипсо. Тимур открыл дверь и сразу увидел ее. Она, как всегда, жарила блинчики и ворчала себе под нос:
– Вечно эти собрания… Вот Олег бред несет и радуется… Блинов поесть не дадут…
– Не хочу тебя расстраивать, но завтра будет еще одно, – сказал Тимур.
– А, это ты? Я тебя не заметила! Откуда знаешь?
– Я договорился с Роксаной, что она приготовит пирожки.
– А зачем тебе собрание? – удивилась она, поставила на стол блюдо с блинами и села.
– Меня должны убить.
– Этот Макс?!
– Да… – вздохнул он.
– Ты что, хочешь умереть?!
– Этого хочет мой брат, а мечты должны сбываться.
– Любые мечты?! Даже если кто-то мечтает о мировом господстве?!
– Достойные мечты, – холодно ответил он.
– Убийство это, по-твоему, достойная мечта?!! – вскрикнула она.
– Это, можно сказать, особенный случай… Я сам внушил ему ненависть к себе. Когда он был еще маленьким, я создал ему иллюзию, что убил Ангелину. Но ее «убийство» было только поводом для ненависти, чтобы он не мог разубедить себя. После того, как Макс узнал, что она жива, он продолжал ненавидеть меня, но уже как бы по инерции. Тупо, без причин ненавидеть. Такие сильные чувства никогда не проходят так быстро…
– И зачем это все? – спросила Калипсо, уже жуя блин от волнения.
– Ну… – он вздохнул, – Я всегда видел его потенциал, но в детстве он был очень упрямым и ленивым. Его ни в какую нельзя было заставить тренироваться… До его поступления в школу сихэ оставалось совсем немного времени, а это ребячество все не проходило. Если бы у него не появилась цель стать сильнее, он бы просто загубил свой талант… Он никогда не хотел быть сихэ. Поэтому я ненавижу клановую систему!
***
Назавтра на берегу озера проснулся новый Хвост. Ощущение реальности еще не полностью вернулось к нему, но он уже почувствовал напряжение в спине. Туман в сознании постепенно рассеивался, и Макс начал ощущать, что его крылья неудобно скручены и чем-то сильно пережаты. Он попытался освободиться, но это оказалось непросто. Он перевернулся на бок, поднялся на колени, потом встал. Крылья изменили свою окраску и теперь были покрыты серебристыми леопардовыми пятнами, ноги деформировались и покрылись черно-серебристой шерстью. «Значит, теперь Хвост…» – пробилась, наконец, первая мысль.
Он огляделся вокруг. Невозмутимую гладь озера окрасило недавно вставшее солнце. Рядом на холодном песке лежит Ангелина. Немного подальше валяется откинутая ей черно-белая маска.
– Ангелина…
Но она словно не слышала и продолжала спать с милой улыбкой на губах.
– Ангелина!
Она пошевелилась и промямлила:
– Отшенадься, отец… Синяки под глазами это некрасиво…
– Ангелина!!!
– А?! Что?! – вскочила она, – А, это ты, Макс… Какой ты лохматый!
– Нет, это не я, – иронично усмехнулся он, – Развяжи! – Макс сел рядом к ней спиной.
– А ты не будешь дурить? – спросила она, уже стаскивая кофту с крыльев.
– Уж постараюсь. Как будто мне от этого лучше.
Макс расправил крылья, потянулся и снова встал.
– Ну, пока, Ангелина. Спасибо за все. Я пойду.
– Куда ты собрался?! – крикнула она, поднимаясь.
– В Тапочкино. Мне надо поговорить с...
– Поздно опомнился! – перебила Ангелина, – Ты теперь официально мертвый!
– С какого фига?! – обалдел он.
– С большого комоховского фига…
– А я-то думал, почему все так легко. Значит, ты тогда договорилась с Комохо о моем освобождении?
– Ну, да! – улыбнулась она.
Макс хотел ответить, что в таком случае весьма досадно, что они вообще встретились и, что лучше смерть, чем жизнь с постоянным ощущением вины, но не успел. В сознании раздался громкий противный голос Олега:
– Всем срочно на собрание! Моя Рокси испекла пирожки с вишней!
Тут раздались помехи, сквозь которые пробился ор:
– Вася! Шенад, держи антенну ровнее! Не слышно ведь ни фига! – Просто адский электрик Вася немного шатался, причину чего опустим (Покупайте водку «Баба Клава»!) Но помехи, к большому сожалению Макса, прошли, и голос продолжил орать: – А вот еще, Ангел, кто этот парень из Тапочкино? Неужели кавалер?
– Мнэ-э-э… Ну, это… Это Илья, – замялась она и слегка покраснела.
– Илья?! – одновременно с Олегом выкрикнул Макс.
– Ага, – тихо отозвалась Ангелина и еще больше смутилась.
– Прекрасно! Молодец, дочь! Я прошу у всех остальных прощение за подробности личной жизни моей Ангелины. Обязательно приходите, – вдохновенно говорил Олег, – Моим пирожкам нужны достойные зрители! Иначе не будет этой священной связи, связи между зрителем и пирожком, между пирожком и зрителем! Когда у пирожка нет зрителя, он теряет свой шикарный, свой великолепный вкус! И, может быть, кому-то из вас повезет, и я позволю вам отломить от пирожка кусочек!