Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
– Сразу же, как только я отдам приказ?
– Да, сэр, сразу же, как только вы отдадите приказ.
– И что, никто не будет возражать?
Мой простой вопрос, похоже, его буквально шокировал.
– Как это возражать? Но это нонсенс! Господин премьер-министр, это же просто немыслимо! Наши офицеры выполняют приказы, а не обсуждают их. Иначе и быть не может…
– Ну а если мы в этот момент будем отмечать, скажем, ваш день рождения, и мне невольно придется оказаться, так сказать, не совсем в трезвом состоянии? – шутливо спросил я.
На что секретарь Кабинета с необычной для него серьезностью
– Вообще-то было бы лучше, если бы вы в таком состоянии не оказались. Даже невольно!
– Само собой, нет… ну а если у меня, допустим, вдруг возьмет и «поедет крыша»? Именно в этот момент…
– Полагаю, члены Кабинета смогут это заметить. Это не так уж и трудно, господин премьер-министр.
Хамфри явно хотел меня обнадежить. Само по себе такое желание, конечно, заслуживает похвалы, но у меня возникают большие сомнения, что мои коллеги будут в состоянии это заметить. Ведь по меньшей мере у половины из них самих если уже не «поехала крыша», то, выражаясь более корректно, произошел «сдвиг по фазе».
– Ну а предположим, я сначала отдал приказ нажать на «кнопку», а потом вдруг взял и передумал?
– Ничего страшного, господин премьер-министр, – хихикнув, ответил генерал. – Никто ведь об этом никогда не узнает.
Я тоже попытался хихикнуть, но почему-то не смог и вместо этого спросил, сколько у нас всего ядерных ракет. Генерал довольно улыбнулся.
– У нас? У нас четыре субмарины «Поларис», на каждой из них шестнадцать ракет. С тремя боеголовками на каждой.
Умение складывать и вычитать в уме никогда не было моей сильной стороной, а доставать свой карманный калькулятор было бы в тот момент не совсем желательно… То есть совсем нежелательно. Хорошо, что Бернард, заметив мои колебания, тут же догадался подсказать.
– Сто девяносто две, господин премьер-министр.
Значит, ему все-таки сказали!
Сто девяносто две ядерные ракеты! Господи, подумать даже страшно. А тут еще Хамфри, как бы мимоходом, добавил, что каждая из них раз в пять мощнее бомбы, сброшенной на Хиросиму. И принимать решение придется ПМ, то есть мне? Все молча смотрели на меня. Генерал – с сочувствием и даже пониманием.
– Я понимаю вас, господин премьер-министр, – мягко сказал он. – Всего сто девяносто две. Да, маловато, конечно…
Да, но это совсем не то, о чем я думал. Сто девяносто две ядерных ракет лично для меня вполне достаточно. Даже более чем достаточно. Генерал, естественно, не согласился.
– Извините, конечно, господин премьер-министр, – слегка прищурившись, возразил он, – но в нашем деле более чем достаточно никогда не бывает. Особенно если не забывать о нацеленных на Британию тысяче двухстах советских ракетах для нанесения мгновенного ответного удара.
Тысяча двести? Может, пренебрежительно отмахнуться? Сделать вид, мол, плевать нам на это. Мы их одной левой… Да, так и надо делать.
– Ну и что из этого? Британии всегда приходилось сражаться с превосходящими силами противника, разве нет? Достаточно вспомнить хотя бы Битву за Британию. [19] И мы всегда мужественно…
Я понял, что несу сущую чепуху, еще даже не закончив фразу. О каком мужестве можно говорить, если речь пойдет о ядерной войне?!
Однако
19
Решающее воздушное сражение над Лондоном 15 сентября 1940 года – (прим. пер.)
– Ничего страшного, – перебил я его. – Слава богу, у нас хватает и обычных вооружений.
Генерал скептически хмыкнул.
– Господин премьер-министр, наши обычные вооруженные силы смогут сдерживать русских от силы семьдесят два часа, не более.
– Не более?
– Не более.
Отвечая на этот вопрос, генерал Говард почему-то встал по стойке смирно. Смотреть на это было просто забавно. Стоять по стойке смирно в гражданском костюме? Кстати, я только тогда обратил внимание на то, что моя, так сказать, «свита» полностью состоит из военных, хотя никто из них не был в военной форме. Если, конечно, не считать формой одинаковые костюмы в полоску…
Но костюмы костюмами, бог с ними, в конце концов, а вот информация, с которой меня только что ознакомили, или, скорее, возможные последствия, это серьезно. Более чем серьезно!
– Значит, в случае нападения русских мне придется моментально принимать решение, так?
Снисходительно улыбнувшись, генерал покачал головой.
– Нет-нет, господин премьер-министр, совсем не моментально. У вас будет что-то около двенадцати часов.
Двенадцать часов? Но для меня это и есть моментально! Я спросил, не следует ли нам что-нибудь сделать, чтобы хоть как-то исправить положение.
– Да, конечно же следует, – с готовностью согласился он. – Но, к сожалению, все последние тридцать лет политики твердили нам, военным, что обычные вооруженные силы не в состоянии сделать это.
Сэр Хамфри, стоявший за моей спиной, молча кивнул, как бы подтверждая это. И сразу же подтвердил это словесно.
– Дело в том, господин премьер-министр, что обычные вооруженные силы стоят жутко дорого. Куда дешевле просто нажать на «кнопку».
Сегодня чуть ли не всю ночь не мог заснуть. Вчерашний визит в МО весьма радикально изменил мое представление о способности нашей Британии защищаться от агрессии. А приведенные цифры просто ошеломили.
«Семьдесят два часа… всего семьдесят два часа…», даже не осознавая, как лунатик, пробормотал я, когда мы с Бернардом обсуждали тему предстоящих переговоров.
– Семьдесят два часа? Господин премьер-министр, вы на самом деле имеете в виду семьдесят два часа? – удивленно спросил он. – Но, боюсь, это слишком много даже для Верховного комиссара Новой Зеландии.
Это что, профессиональный юмор госслужащего? У них так принято шутить? Неужели не ясно, что я имею в виду время, в течение которого НАТО сможет сдерживать русских? Я, в каком-то смысле тоже шутливо, поинтересовался, не могли бы мы попытаться уговорить американцев (естественно, исключительно в качестве ответной меры) усилить их собственные обычные вооруженные силы.