Да не судимы будете
Шрифт:
Так что Петрова В.Г., умудрившаяся не только выскочить замуж за мужчину с взрослым сыном, но и успевшая обзавестись в браке двумя детьми, остается теперь ни с чем. И сроки подачи жалобы уже пропущены. К тому же, чтобы достучаться до края, у истицы не хватит ни сил, ни средств, ни нужных связей.
И Алла здесь снова ни при чем. Она поступила строго по закону, на основании представленных суду документов. А если среди них «почему-то» не оказалось свидетельства о браке между Петровым С.Ф. и Петровой В.Г, значит, Петров С.Ф. не женат и права третьих лиц этим соглашением никак не нарушаются.
В обязанности
Первое решение Алла выносила по одним документам, второе вынесет по другим. И будет по закону абсолютно права.
Она поднялась и принялась разглядывать себя во встроенном в дверце шкафа зеркале. Коротко стриженные под каре черные волосы с густой челкой, скрывающей чуть наметившиеся морщинки на лбу. Пристальный взгляд карих глаз, от которых ничто не укроется, яркая помада на губах, так ей идущая. Второй подбородок пытается обозначить свое существование, но если голова гордо вскинута, то пока его незаметно. Обтягивающая пестрая одежда только подчеркивает лишний жирок на животе и боках.
Ну и что? Алла усмехнулась. Вот уж она-то не станет осуждать себя и тем более ненавидеть за лишний съеденный кусок торта или плитку шоколада.
Алла не из тех, кто занимается самоедством, уничижая и портя себе жизнь, лишая маленьких радостей. Наоборот, считает, что немалый вес и внушительный вид просто необходимы уважающему себя судье. Как оперному певцу, чтобы держать диафрагму. А в худеньком теле просто и негде разместиться всему, чему положено.
К тому же судейская мантия и так скроет под складками предательское суетное и мирское, символизируя, что судья не должен быть подвержен своим человеческим страстям и эмоциям.
Этот символ – ну, ты глянь, кругом одни символы! – напомнит всем участникам судебного процесса об особом статусе судьи, а черный цвет – о его беспристрастности. Потому и не стоит себе хоть в чем-то отказывать.
Судья улыбнулась и принялась облачаться в мантию.
В здание суда вошел высокий импозантный мужчина лет пятидесяти с красивой проседью в густых темных волосах. Гордая посадка головы, уверенная походка и взгляд немного свысока должны были говорить окружающим: вот идет хозяин жизни, творец, вершитель судеб человеческих.
Все, кто встречался на его пути, расступались перед ним и уважительно смотрели вслед, осознавая, что им посчастливилось встретить очень важную и высокопоставленную особу.
И только на одного человека его появление не произвело никакого впечатления – на его жену, привлекательную, но с потухшим взглядом и словно выцветшую печальную женщину, сидящую на скамье возле зала судебного заседания.
Опущенные, словно под бременем жизни, плечи прибавляли к ее тридцати пяти почти с десяток лет. Она была сыта мужем по горло и хотела только одного – развода и раздела имущества.
Уже восьмой месяц, как она ходила в суд по повесткам, но рассмотрение иска все время откладывалось, так как ответчик по уважительным причинам на заседания не являлся.
Наконец с его появлением для нее проглянула хоть какая-то надежда. Сегодня закончатся ее мучения: их разведут, она получит право на свою законную часть супружеского имущества, состоящего из великолепного двухэтажного дома в престижном районе с огромным земельным участком, двух новых иномарок и четырехкомнатной квартиры в центре города.
Она знала, что на расторжение брака муж согласен, а нажитое в браке имущество по закону делится поровну. Неожиданностей не предвидится, главное – он здесь.
Именно сейчас все решится, и Вера его никогда больше не увидит. Она сотрет из памяти тот ад, в котором находилась десять лет и каким-то чудом уцелела, начнет жить заново, с чистого листа, но уже без него.
Вера так долго ждала этого момента, так волновалась, что у нее от страха заложило уши. И совсем неважно, что адвокат, обещавший ей золотые горы, сегодня вдруг не явился на заседание, позвонив Вере за пятнадцать минут до начала процесса с ошеломляющей вестью об отказе представлять ее интересы. Главное – Сергей соизволил появиться в суде.
Их пригласили в зал заседания, и после выполнения необходимых процедур судья Никонова предложила Вере указать причины, побудившие ее подать иск о расторжении брака.
– Ваша честь, – начала Вера, сжимая пальцы в замок, чтобы не тряслись руки. – Я считаю, что наш брак прекратился год назад, когда я вынуждена была уйти от мужа из-за его жестокого обращения со мной и моими близкими. Мы уже год не живем вместе, не ведем совместного хозяйства. Я считаю, что в данном случае о сохранении брака не может идти и речи. Мы разные люди, нас уже долгое время ничто не связывает. Я поддерживаю свои исковые требования как о разводе, так и о разделе совместно нажитого имущества. Все копии необходимых документов о праве собственности на имущество, оформленное на мужа, но приобретенное в браке, я суду предоставила… – От охватившей паники у нее перехватило дыхание, и она замолчала.
Вера смотрела на судью и понимала, что та совсем ее не слушает, а если и слушает, то слышит ли?
Никонова что-то искала в бумагах, думая о чем-то своем. Наверное, о том, что сегодня пятница, конец рабочей недели, а впереди долгожданные выходные с приятными сюрпризами.
Взглянув на мужа, его блуждающую по губам рассеянную ухмылку, Вера вдруг осознала, что перед ней разыгрывают спектакль.
– Ваша честь, – заговорил Сергей спокойно и уверенно, с легкой иронией и явным превосходством. – На расторжение брака я согласен. Хотя должен отметить, что за годы нашего брака я делал все возможное, чтобы моя жена и двое наших малолетних детей ни в чем не нуждались. Но раз жена совсем не ценит моих стараний и оказалась настолько неблагодарной, что даже подала на развод, считаю дальнейшее проживание с ней нецелесообразным.
Судья оторвалась от бумаг и с интересом слушала ответчика.
– Когда два года назад сестра Веры погибла в автокатастрофе, – продолжил Сергей, – я согласился на то, чтобы жена удочерила девочек, оставшихся сиротами после смерти матери, и я добросовестно делал все возможное, чтобы им в нашей семье было комфортно. Кроме того, я со временем осуществил перезахоронение, так как ее сестра проживала в другом городе, там же погибла и была похоронена. И все это лишь для того, чтобы жене и детям не ездить так далеко, посещая могилу на кладбище. Я изо всех сил старался, чтобы жене и детям жилось счастливо со мной, даже построил для нашей семьи дом.