Да поможет нам Босс
Шрифт:
Но Юля опять же расслышала только последнее слово.
– Когда это случилось? Я уезжала, с ним было все в порядке. Он собирался на службу.
– О господи! Дай мне силы! – простонала Мариша.
– Понимаю, – немедленно отреагировала Юля. – Силы тебе сейчас очень нужны. И моя поддержка тоже.
– Ты возвращаешься? – обрадовалась Мариша.
– Держись, подруга! Мы сейчас же едем назад!
Мариша с облегчением убрала трубку. Так, дело сделано. Юлька возвращается. Только про кого она говорила? С кем она там возвращается? Но в конце концов Мариша решила,
И, успокоенная этими мыслями, Мариша отправилась домой звонить Гоар Акоповне. Как ни оскорбил ее майор, бросать начатое на полпути было не в Маришиных правилах. Но про себя она твердо решила: когда майор вечером вернется домой, она ему и слова не скажет. Ни за что! Пусть сначала извинится. Да и тогда она еще подумает, простить его или нет.
Но, к удивлению Мариши, когда майор вечером вернулся домой, он оказался мрачней тучи. В Маришину сторону даже не смотрел. Угрюмо двигая челюстями и усами, проглотил обильный ужин, который выставила перед ним мама. И ушел на веранду. Один. Все так же подчеркнуто не глядя в сторону своей гостьи.
«Ну и пожалуйста! – фыркнула Мариша про себя. – Что у мужика за характер! Сам же мне нахамил, а еще обижается. Ну и черт с ним! Пожалеет потом, что не захотел со мной поговорить, да поздно будет».
Сама Мариша за сегодняшний день проговорила все купленные утром карточки. И чувствовала себя значительно более информированной, чем раньше. Разумеется, задать прямой вопрос Гоар Акоповне о размере ее состояния Мариша не осмелилась. Она для этого была слишком хорошо воспитана. И твердо помнила, что любые разговоры о деньгах вульгарны. А прямо заданные вопросы просто неприличны. Но зато она досконально рассказала Гоар Акоповне про детей Эмина. И услышала именно то, что в глубине души ожидала услышать:
– Раз у Эмина есть мальчик – сын, то ему и должно достаться мое состояние.
– Но разве это справедливо? – попыталась спорить Мариша. – Татевик – милая девочка. Воспитанная, порядочная. А этот Самвел – он какой-то прохиндей.
– Все равно! Найдите его мне. Хочу своими глазами убедиться, что он так плох!
– Его даже Эмин презирал! А уж не ему было кичиться репутацией.
– Хочу поговорить с обоими! – твердила Гоар Акоповна. – Раз среди наследников есть мужчина, он должен быть мне представлен. Ясно?
– Но…
– Если вопрос в деньгах, то я их вам перевела!
– Не нужно, – отозвалась Мариша. – У нас еще есть.
– Это плата! – отрезала Гоар Акоповна. – Понимаешь, это деньги не на обратную дорогу или какие-то другие расходы. Это вознаграждение лично для вас с подругой.
– Но мы еще ничего не сделали!
– Вы уже достаточно потрудились. И я прошу еще о самой малости. Найдите мне Самвела!
Что было делать Марише? Она пообещала.
– А вы нашли завещание вашего отца?
– Что там искать? – недовольно спросила Гоар Акоповна. – Оно хранится у меня в домашнем сейфе!
– А дополнения к нему? Письмо
– Детка, ты что-то путаешь. Я никогда, никогда не читаю чужие письма. Это очень дурной тон. И советую тебе это твердо запомнить. Пригодится.
Это были последние слова Гоар Акоповны. И они оставили Маришу в полнейшем недоумении. Что происходит? Старушка тронулась умом? Или это последствия старческого склероза? Странно. Вроде бы Гоар Акоповна казалась разумной бабкой. Но как знать? Возможно, склероз подкрался к ней незаметно, но уже успел начать свою разрушительную работу.
Мариша еще помнила, что перед тем, как попрощаться, Гоар Акоповна несколько раз повторила, чтобы Мариша пошла и взяла деньги. На этот раз они были присланы в отделение банка в Абовяне. Поэтому проблем не возникло. Но ехать в Ереван Марише все же было необходимо. Она не оставляла надежду, что Самвел каким-то чудом узнает о гибели отца. И явится на его похороны.
Перед тем как двинуться в Ереван, Мариша зашла в отделение банка, где ее дожидались деньги. Их она получила без проблем. Но была немало изумлена, когда служащий протянул ей еще один довольно пухлый конверт.
– Это вам, – сказал он.
– Мне? От кого?
– Факс пришел вместе с денежным переводом.
Мариша пожала плечами и взяла конверт. Он не был запечатан. И, видимо, выполнял лишь роль декора. Служителю показалось неэтичным просто вручить Марише лист факса. И он деликатно уложил его в банковский конверт. Сервис, что и говорить.
Избавившись от совершенно ненужного ей конверта, Мариша поднесла к глазам неровные строчки факса.
– Это что такое? – вырвалось у нее. – Ни слова не пойму!
– Разрешите мне? – вежливо поинтересовался служащий.
– Пожалуйста.
Мужчина взял факс. Пробежал глазами несколько строк и хмыкнул:
– Действительно бред сумасшедшего.
– Ни слова не понять. Что это за значки?
– Это не значки, – укоризненно произнес служащий банка. – Это буквы нашего армянского алфавита. Их в нашем языке тридцать девять.
Последняя информация, на взгляд Мариши, была совершенно излишней. И вообще, она находила, что армяне чересчур большое значение придают своей культуре. И этот тоже! Нашел чем хвастаться! Тридцать девять букв у них. Ну и что с того? Будь их все пятьдесят, а зачем они, если некоторые армянские буквы иностранцу не выговорить, сколько ни коверкай свой бедный язык. Например, для того, чтобы произносить их гортанное «гх», нужно тут родиться и с младенчества глазеть на снежные вершины Арарата.
Но тут до Мариши наконец дошло, что имел в виду служащий.
– Так это все буквы? – воскликнула она, глядя на испещренную странными загогульками и какими-то изогнутыми крючочками страницу. – Значит, из них сложены слова?
– Естественно.
– И тут что-то написано? Что-то дельное?
– Безусловно, что-то тут написано, – кивнул служащий. – Но вот насчет того, дельное или нет… Не знаю. На мой взгляд, тут полнейшая абракадабра.
– А прочитать можете?
– В смысле – перевести?