Да поможет нам Босс
Шрифт:
– Так почему ты с нами не поехала, а? Сама бы и послушала, и потрясла этого Саркиса.
– А кто меня звал?
– Ну ты даешь! Я тебе пять раз намекнул, что пора ехать.
– А что я?
– А ты застыла словно неживая. В стену уставилась. И только губами шевелила. Я даже испугался, что у тебя это нервное что-нибудь. Болезнь какая-нибудь.
– Это потому, что я думала, – обиделась на него Мариша. – И я совершенно здорова!
– Отрадно это слышать, – хмыкнул майор. – Кстати, разведка мне доложила, что ты явилась домой под утро, грязная и мокрая с ног до головы. Ты что, пешком шла?
– Ясное дело, пешком!
– Почему? Что, твой любимый Арутюн не соизволил тебя пригреть под своим крылышком?
– Он не мой любимый! – вспыхнула Мариша. – Он круглый кретин! Даже удивительно, что ты мог подумать, что он и я…
– А что? На самом деле – нет?
– Конечно, нет! – с таким жаром воскликнула Мариша, что майор ей на этот раз поверил окончательно. – А вот ты, Георг, ты – просто чудо. Как вовремя ты вчера появился! Без тебя мне пришлось бы туго. Ты – мой герой!
Все это Георг выслушал со снисходительно-одобрительной усмешкой. И заявил:
– С детства не люблю подхалимов.
– Я от чистого сердца говорю, что ты вчера был для меня героем!
– Ага, но при этом ты ушла из магазина, не дожидаясь утра, пробиралась потом в ночи по непролазной грязи, чудом добралась до дома по колено в грязи, но при этом ни разу не позвонила мне! Мне! Своему герою! И как тебя понимать? На словах одно, на деле другое? Я не понимаю, как ты могла…
Дальше началась уже хорошо знакомая Марише песня. Один раз Георг ее уже исполнил, когда они с Юлей умотали в Ереван, а ему запретили их сопровождать. Теперь он возмущался, почему Мариша снова соизволила проявить глупую самостоятельность. Самое неприятное, что Мариша даже не знала, что ему ответить.
В самом деле, глупо получилось. Она вполне могла бы позвонить Георгу. Ее трубка заработала, едва только отключили блокирующее устройство. И майор примчался бы за ней сам или прислал бы своих коллег. Так нет же, поперлась зачем-то по грязи, по лужам, по малознакомому городу. Зачем?!
– Понимаешь, я боялась.
– Конечно! – кивнул Георг. – И я даже рад, что ты не до конца растеряла свой ум. Конечно, ты боялась. Одна. Ночью на улице. Мало ли каких уродов ты могла встретить на своем пути. Правильно, что боялась!
– Нет, ты не понял. Я боялась другого.
– Чего?
– Я боялась позвонить тебе.
– Мне? Боялась? Почему?
Мариша замялась. Как тут объяснишь, что ей легче было проделать самой трудный путь по ночному городу, чем услышать холодный отказ Георга сопровождать ее. В первом случае она самой себе казалась отважной и всего лишь немного чокнутой. Но во втором она была бы униженной и отвергнутой. Существенная разница, согласитесь.
И хотя ничего этого вслух Мариша не произнесла, но Георг обладал каким-то потрясающим чутьем. Во всяком случае, когда дело касалось его драгоценной Мариши. И в чем заключался страх Мариши, догадался сам.
– Какая же ты дурочка! – нежно прошептал он.
– Я думала, тебе не до меня, – пролепетала Мариша, чувствуя, как у нее на глаза наворачиваются предательские слезы.
Вот этого ей говорить и еще со слезами никак не следовало. Потому что майор немедленно снова разволновался.
– Как ты могла так плохо обо мне подумать?! Несмотря на все твои выходки, ты – моя гостья. Неужели ты такого невысокого мнения обо мне, что могла подумать, будто я позволю тебе топать через весь город по улицам, где и на вездеходе не всюду проедешь?
– Но Георг…
– Ты меня расстроила!
– Но, милый, я…
– Ты хотела остаться с этим ничтожеством из книжного магазина. Пускай! Я не стал тебе возражать, хотя мне и было больно видеть это. Но это был твой выбор. И я не мог ему мешать.
– Это не был мой выб…
– Но когда ты ушла одна на темную улицу, ты должна, должна была про меня вспомнить!
Этот крик исчерпал душевные муки Георга. Он почти рыдал. Во всяком случае, в его глазах стояли самые настоящие слезы.
– Ты сводишь меня с ума, – пожаловался он наконец.
Мариша только вздохнула. Ну да, такая вот она. Хотела бы быть другой, может быть, когда-то и была, да жизнь ее такой сделала.
– Жизнь можно изменить. А ты должна больше доверять другим.
– Я и доверяю.
– Кому?
– Ну… моим подругам, например.
– А мужчина? Есть в твоей жизни мужчина, которому бы ты могла или по крайней мере хотела доверять?
Мариша серьезно задумалась. Кого же назвать? Да, в жизни женщины должен быть хотя бы один мужчина, которому она доверяет всецело, – ее отец. Но и тут Маришина судьба не пошла проторенной дорожкой. Маришин папа присутствовал в жизни девочки только в виде фотографии в семейном альбоме. А когда она подросла и познакомилась с ним поближе, увы, доверия так и не возникло. Ее папочка оказался доверия дочери недостоин.
Брат? У Мариши не было братьев. Во всяком случае, таких, которых она бы хорошо знала и могла сказать, что доверяет им на все сто процентов. Друг? Не смешите мои тапочки. В дружбу между мужчиной и женщиной Мариша не верила. Против инстинкта не попрешь. И рано или поздно, но гормоны дадут о себе знать. И ты осознаешь, что перед тобой вовсе не просто друг, а милый, любимый и дорогой возлюбленный, с которым ты потеряла черт знает сколько времени, болтая о разных глупостях, вместо того чтобы заниматься тем, чем и полагалось бы заниматься, – сексом.
Итак, друзья плавно переходили в разряд любовников или даже мужей. Но и тут поджидала закавыка. Как выяснилось, мужьям доверять можно было в самую последнюю очередь. Чисто механический подсчет утвердил Маришу в мысли, что никто так часто не обманывает ваше доверие, как любимые мужчины – мужья и любовники.
Во всяком случае, те, которые у нее были, те уже успели обмануть ее, предать или попытаться это сделать. Так что доверия к ним Мариша не испытывала. И, осознав это, она едва не заплакала: