Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3
Шрифт:
«А как тебе то, что каждое живое существо эгоистично по природе своей?! Основные наши инстинкты — жрать, размножаться и избегать всяческой опасности, помешавшей бы нам жрать и размножаться. Насколько бы цивилизованно ни было общество, в котором ты находишься, в критический момент, стоя перед выбором, любой из нас, скорее, выберет сохранить собственную шкуру, нежели действовать в интересах общества!»
Что тогда скажешь насчет недавнего поступка Дамьена?
«Дамьен — просто редкостный дебил…»
…зависящий
«Ой, да иди ты в жопу!»
Что ж, вот и поговорили. И пусть предложение Царя взять всё в свои руки звучало более чем заманчиво, всё же сейчас необходимо было тысячу раз подумать, прежде чем поддаваться на его провокации.
Тем временем мы подошли к центральному зданию имперского гарнизона. Выглядело оно неприметно. Скорее, как рядовое административное, и внутри так же не пестрело изысками архитектурного гения. Наливные полы, крашенные стены с отдельными вставками из темного кирпича.
Поразило меня то, что народу здесь было порядочно. До сих пор точно не знал, сколько гвардейцев состоит на службе у рода Разумовских, но увиденные толпы снующих туда-сюда мужчин и женщин в боевых облачениях впечатляли.
Едва завидев на пороге цесаревича, гвардейцы тут же поспешили к нам, дабы засвидетельствовать Леониду Львовичу свое почтение. Кто-то бесцеремонно принялся расспрашивать его о состоянии здоровья Императора, кого-то больше интересовала ситуация, сложившаяся в столице на текущий момент. Поступали вопросы о том, когда же они наконец дадут бой зарвавшимся революционерам и когда завершится всеобщее бездействие. Раздраженные, уставшие, нетерпеливые, они окружили нашу группу.
Но среди них был человек, заставивший меня удивленно вскинуть брови и одновременно испытать болезненный укол вины. На фоне всего происходящего, я совершенно позабыл о нем, хотя сам Димитрий, будь он жив, наверняка в первую очередь отправился бы именно к нему.
— Отец… — встретился взглядом с Павлом Платоновичем, морщинистое лицо которого тут же смягчилось, а губы — расплылись в улыбке.
Эх и нерадивый же из меня вышел сынок… Простите.
Глава 12
Похоже, главе рода Гордеевых было совершенно не до сентиментальных отступлений. Сейчас задача перед нами стояла серьезная, а потому следовало собрать всю волю в кулак и заняться ее разрешением.
Каждому из нас выделили по койка-месту и тумбочке в одной из гвардейских спален. С девушками расселили раздельно, но выйдя в коридор, встретил Полиночку, сложившую руки на груди и неотрывно смотрящую в окно. На разрушенную тварями и революционерами некогда шумную и многолюдную улицу. Теперь же там не было ни души. Лишь яркие обертки от батончиков и пустые пластиковые бутылки перемещались ветром туда-сюда. Ну чем не перекати-поле на современный лад?
— Полина? — окликнул девушку, подойдя ближе.
— Гордеев… — произнесла она, не поворачиваясь ко мне. — Тебя что-то тревожит? В непростое время мы живем, — добавила княжна, не дожидаясь ответа. — И именно сейчас Малал, что укачивал похабными шутками в колыбели, решил отвернуться от меня. Воспринимать это можно как угодно. Я же считаю единственно верным воспринимать это, как нож в спину. Еще один. Поверх свежих ран, нанесенных
— Да, как раз насчет Малала…
Раз уж нам подвернулась свободная минутка, почему бы не обсудить то, что меня, в самом деле, немного тревожило? Отвлечься хотя бы ненадолго от всеобщей суеты. Ведь следующие наши шаги должны были стать решающими, а точка невозврата — ближе, как никогда прежде.
— Лишение Древнего тебя и впрямь немного… изменило, — выдавил я. — Ты стала более…
«Напыщенной, высокопарной, кичливой!..»
—…соответствующей своему высокому статусу, — вырулил я, несмотря на угоравшего в голове Царя. Хотя его слова, честно говоря, тоже были не далеки от истины.
— Вот оно как… — протянула княжна, и лишь сейчас обратила ко мне взор своих ясно-голубых глаз, доставшихся от отца. Губы ее расплылись в легкой улыбке. — Хи-хи… — усмехнулась она под нос. А затем резко повернулась к окну и расхохоталась так, что из-за дверей повылазили головы озадаченных гвардейцев. — Ты что, башка тараканья, и впрямь подумал, что двадцать лет с сожителем-дегенератом в мозгах, ведущим меня практически за ручку, можно было обрубить за пару часов?! Нет-нет… даже не так! — уперла она руки в бока, и вернула себе прежнюю гримасу хитрожопой лисы. — Вряд ли, даже оставшись в гордом одиночестве, я сумею пойти на поправку. И, знаешь, что, Гордеев? Я совсем не против! Люблю себя такой, какой он меня сделал, понял, нет?! — выставила она передо мной указательный палец. — Малал научил меня жить так, как я бы хотела. Независимо от каких-либо факторов. Пусть за окошком мирно пасутся овечки или же Империи настал глобальный п*здец, черт возьми, вряд ли теперь хоть что-нибудь сумеет сломить мой дух! И всё благодаря ему. Это Малал учил меня разговаривать. Именно он первым увидел, как я ползаю и учусь ходить. Не отец, не мать, не братья с сестрами и даже не многочисленные гувернантки, которых было бы более уместно поджигать и использовать в качестве снарядов для катапульты. Всё это время со мной была тварь. И наверное, с ним я никогда не чувствовала себя одинокой…
Я застыл на месте, ошеломленный ее чувственным монологом. А Полиночка, завершив его, повела плечиками, мило улыбнулась мне, склонив голову на бок, и отправилась дальше по коридору, насвистывая какую-то веселую мелодию под нос.
Даже Царь проводил ее молча, не обогатив мой словарный запас одной из своих едких шуточек.
И всё-таки я мог облегченно выдохнуть. Моя невеста осталась такой же, как прежде, и даже на фоне бушующего снаружи хаоса это не могло не радовать.
— И да, — резко остановилась блондинка в конце коридора, обернувшись ко мне. — Левиной я совсем не завидую. Пусть Малал выбрал ее… случайно или же намеренно. Пожалуй, его влияние послужит ей только на пользу.
Ага, не в самую последнюю очередь можно было подумать, что Полиночка приревнует Малала к своему новому носителю. Однако и слова ее прозвучали не так чтобы очень убедительно.
Не прошло и получаса, как всех новоприбывших собрали в тактическом зале. В центре его был расположен большой круглый стол с картой Москвы и прилежащими к ней территориями. Местонахождение открытых на данный момент порталов, скоплений тварей. Даже здания, потенциально выгодные революционерам для захвата или совершения теракта.