Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3
Шрифт:
Лев Алексеевич Разумовский, Его Императорское Величество, лежал в кровати с пышным балдахином, заливаясь пронзительным кашлем. Несколько служанок стояли подле него, а также оба лекаря, которые выхаживали наших носителей. Понятно, почему они так торопились отделаться от нас и вернуться сюда. Жизнь Императора была куда дороже всех наших вместе взятых.
— Отец! — птичкой подлетела к нему Полиночка, присев на коленки возле кровати.
Сцена эта казалась бы более душещипательной, если бы каждый из нас не видел княжну под властью Малала. Когнитивный диссонанс… Так ведь это называется?
— Редкостное какое лицемерие! — хмыкнула Ульяна, стоявшая подле меня.
И тогда я понял, что всё это время благие порывы Льва Алексеевича приходилось терпеть не Полиночке, а твари внутри нее. Довольно быстро всё встало на свои места.
— Полина? — с трудом верил Император своим глазам. — Ты жива?
— Разумеется, отец, — кивнула блондинка. — И буду жить дальше, ревностно охраняя законы и миропорядок Российской Империи. Но… что же произошло?
— Всё слишком сложно, душа моя… — положил он дрожащую руку ей на голову. — И лучше… сейчас вам лучше обратиться к Леониду, — поднял Лев Алексеевич помутненный взгляд на меня. — Он последний, от кого можно добиться хоть какой-то помощи в этом богами позабытом месте.
— Вас ранили? — осведомился я, приблизившись к кровати.
Некогда пышущий здоровьем Император был белен, как мел. Синие прожилки вен набухли на его лице, часто пульсируя. Под глазами пролегли темные круги.
— Отравили, — ответила женщина-лекарь, сдвинув брови. — В течение продолжительного времени личные слуги Его Императорского Величества подсыпали яд замедленного действия в его пищу.
— И когда же вы об этом яде догадались?
— Позавчера, — отозвался второй лекарь, виновато опуская голову. — В этом, несомненно, есть и наша вина, однако, справедливости ради, этот яд не вызывал никаких симптомов. Ровно до того момента, пока его действие не распространилось на сердце.
Поразительное совпадение, учитывая, когда Шлейфер перешла к открытой конфронтации. Выходит, всё это время во дворце служили доверенные ей люди. Причем при самом Императоре! Насколько же широко в Империи распространилось влияние герцогини?.. Всё началось куда раньше того момента, когда мы с «живым уголком» выкрали первую часть фиструма. Вероятно, до того, как я вообще умудрился поселиться в теле Димитрия Гордеева.
— Я бы сделал что угодно ради сохранения мира в Империи, — просипел Лев Алексеевич, поглаживая дочь по голове, — если бы эта боль не была бы настолько невыносимой… Поэтому я передал Леониду все полномочия до того как меня… здесь… О-о-о, с каким же упоением я слушал визг тварей под окнами… Со дня на день твой брат положит восстанию конец. Доверься ему, девочка моя…
А Его Императорское Величество, поди, и не в курсе, что наследник продолжает просиживать штаны во дворце, не отдавая ни имперской армии, ни гвардии ровным счетом никаких распоряжений? И что визг дохнущих тварей за окнами — исключительно наша работа?
— Ты выбрал достойного наследника, отец, — даже не дрогнул голос Полиночки и, перехватив руку Императора, запечатлела на ней короткий поцелуй. —
— То есть, тебя совсем не колышет, что твой братец пальцем о палец не ударил, чтобы хоть как-то дать революционерам отпор?! — хохотнула Ульяна, уперев руки в бока.
Твою мать…
Суровый взгляд княжны, брошенный в сторону Левиной, нисколько не остудил ее пыл. Напротив, еще сильнее позабавил разгулявшегося в ней Малала, которого хлебом не корми — дай привлечь к себе всеобщее внимание.
— Слыш, Лев Алексеевич, а вас даже дочь родная люто на*бывает! Хотите расскажу, как на самом деле дела обстоят? А начнем с того, что!.. гмф… фгм… — замычала Ульяна, как только я притянул ее к себе и плотно зажал ей рот ладонью.
— Не слушай, отец, — замотала Полиночка головой, но тот уже во все глаза уставился на рыжулю, пытавшуюся оставить меня без пальцев с помощью зубов.
— Зачем же вы привели сюда… предателей? — просипел мужчина. — Аполлинария?.. — перевел он взгляд на нее.
— Отец, на самом деле… — начала оправдываться княжна, но успела произнести лишь несколько слов, прежде чем на улице раздался оглушительный рёв.
Замолкли все. Даже Ульяна перестала дергаться, навострив уши. Слуги тут же бросились к окнам, и одна из девушек в форменном черном платьице с белым кружевом истошно заорала, выронив из рук поднос с графином воды и стаканом, разлетевшимися вдребезги.
Я тоже бегом пересек комнату, дабы своими глазами увидеть источник звука и оценить его реальные габариты. Стены уже заходили ходуном.
Голем… Вот, кого я увидел, стремительно несущегося к нам и сметавшего всё на своем пути. Каменный, ростом метров двадцать в высоту, он продавливал под ногами асфальт и сминал брошенные на дорогах машины, словно консервные банки, всего лишь наступая на них. И продвигался он целенаправленно ко дворцу, с каждой секундой сокращая расстояние до него на сотни метров.
Пожалуй, это была одна из самых пугающих картин в моей жизни… Всё равно что видеть смерть собственными глазами, не будучи способным отсрочить ее. И никакая информация, вычитанная про големов в охотничьих бестиариях, не помогла бы в кратчайшие сроки взять себя в руки и вернуть себе способность мыслить здраво. Да и в бестиариях никогда не говорилось о големах настолько впечатляющих габаритов!
«А кто сказал, что это обычный голем, малец?..»
И насколько же необычная тварь к нам на огонек пожаловала?!
«У нее, между прочим даже имя имеется! И там, откуда она родом, ее называют…»
— Господин, назад! — услыхал я громкий оклик Константина.
«…Генна!»
В тот же момент кулак громадной твари пробил стену, будто картонку, и я едва успел рывком кинуться к Полиночке, откатываясь к противоположной стене комнаты вместе с ней.
— Отец! — закричала та, будучи накрытой моим телом.
И, обернувшись, я увидел, что каменный кулак целиком накрыл собой четвертую часть покоев вместе с кроватью Императора, его зазевавшимися слугами и лекарями.