Даева

Агапов Вадим

– Петрович его своим коронным… – пояснил ему первый голос.

– Уважаю, – ответил начальник. – Ну что, колоться будем? Или он еще того, в отключке?

– Нет, просто прикидывается, – наябедничал первый.

– Сознаюсь, – попытался я сказать, но выходило с трудом. Как будто вату выплевываешь, сидя в кресле у стоматолога, а анестезия еще действует. – Разрушил

часовню…в 15 веке…

Уф! Было тяжело не только языком ворочать, даже думать больно! Чем он так меня?..

– А-а! Шутить изволит? Понимаю, – сказал начальник. – Это хорошо. Значит, говорить будем?

– Давайте я его подготовлю! И он не заговорит – запоет! – прогудел знакомый голос. Тот, что интересовался, буду ли я отвечать на телефонный звонок. Он, значит, Петрович!

– Не надо, – пресек инициативу подчиненного начальник. – Это из его карманов? Ага, паспорт с собой носит. Гражданин России. Петербургский. Фамилия-то какая! Не нам чета! Так, а это что за ксива? Член союза кинематографистов. Это еще тебе зачем?

– Артист, наверное, – прогудел Петрович.

Удостоверением я пользовался, чтобы проходить на закрытые просмотры, Диана это обожает.

– Ты что, правда, член? Союза, я имею в виду, – проявил любопытство начальник.

– Режиссер, – хрипло ответил я.

Я пытался анализировать ситуацию. Это могли быть представители секты, ее силовые структуры, так сказать. Самый неприятный вариант. Могли быть представители какой-нибудь конкурирующей организации, имеющие претензии к сектантам. Могли быть…

– Это у тебя погоняло такое? И чего же ты режиссировал? – продолжал начальник. И, обратившись к своим, спросил: – Оружие у него было?

– Нет, чистый, – ответил первый.

– Странно… Хотя сейчас главное оружие – это телефон, – философски заметил он. – Это что, баба твоя?

Надо полагать, он извлек фотографию Дианы из портмоне.

– Наверно, – тут же ответил я. – Мне же не видно. Погасили бы фонарь!

– Все от тебя зависит. Чистосердечное, так сказать… Слушай, а у тебя их сколько?

Наверное, нашел фотографию Юли.

– Многостаночник.

И смотрите – все красивые, стервы!

Тут я даже слегка обрадовался. Если они не узнали Юлю по фотографии, значит, скорее всего, они были не из секты! Они могли быть…

– Так, а телефон-то кто выключил? Сам? – дошел начальник до моего мобильника.

– Никак нет, это я выключил, – пояснил первый.

– На хрена?! Пусть бы звонили! А теперь как мы его включим? – разгневался начальник.

– А вдруг бы его запеленговали? – обиделся первый. – Найти можно…

– Да брось ты, запеленговали! Как теперь его врубить без аппаратуры?

– 6516, – сообщил я им в надежде на звонок Бориса.

– Ну да, умник нашелся, – сказал начальник, – сейчас каких только штук не понапридумано. Или тревожная кнопка, или взрыватель…

– Это просто пин-код, – пообещал я им.

Они еще минуту подумали, после чего включили телефон. Он тут же зазвонил. Судя по мелодии, звонил Борис!

– Кто есть Борис? – поинтересовался начальник, прочитав высветившееся на табло имя.

– Мой шеф. Отдел безопасности, охранное предприятие, – бросил я наугад очередной камень.

Судя по молчанию, они переглядывались. И слушали музыку.

– Да ответьте вы! – крикнул я им. – Ничем ведь не рискуете! Поговорите! Он все объяснит…

– Помолчи, – сказал начальник.

Я чувствовал себя, как потерпевший крушение на необитаемом острове. И мимо только что проплыл корабль. А я валяюсь на песке и вижу, как приближаются аборигены-людоеды!

Через минуту телефон зазвонил вновь. Диана оказалась настойчива и набрала меня аж два раза. Но все без толку, трубку мои «друзья» не брали.

Они куда-то вышли – надо полагать, посовещаться – затем вернулись, и ко мне обратился начальник:

– Слушай, Александр Петербургский, я хочу позвонить твоему Борису… со своего телефона. Пообщаться. Но предупреждаю: случись что – расплачиваться тебе! Спишем, так сказать, на боевые потери. Так, Петрович?

Конец ознакомительного фрагмента.