Дагестанские святыни. Книга вторая
Шрифт:
Дом Шамиля в Калуге.
Калуга. Вид на церковь Георгия «за верхом». Худ. В. Манаенков.
С интересом, вниманием и любопытством был встречен прославленный пленник жителями Калуги. Абдурахман описывает доброжелательность и гостеприимство её обитателей. Любопытный взгляд обывателя фиксировал буквально всё: внешний вид, благообразный облик, гордая осанка, экзотическое одеяние бывшего «грозного» имама вызывали восхищение горожан, с нескрываемым любопытством изучавшим Шамиля и его окружение.
«А теперь опишем вкратце, какой почет был оказан имаму жителями города Калуги и всеми, кто посетил его из начальников (раисов) и правителей (эмиров),
Так начался «калужский период» жизни Шамиля, который продлился чуть более 10 лет. Статус почётного пленника не ограничивался чередой спокойных, скучных будней. Шамилю предоставили возможность знакомиться с достопримечательностями небольшого российского города и его окрестностей, столичного Санкт-Петербурга и его знаменитых пригородов, а также встречаться с чиновничеством, городской элитой и простыми горожанами. Он посетил Калужское дворянское собрание, внимательно осматривал город, общался с людьми, интересовался их жизнью и бытом. Добрые слова и пожелания горожан, встречавшихся с Шамилем, удивили пленника – на улицах повсюду его окружали люди, с ним знакомились, проявляя расположение и дружелюбие. Шамиль видел, что простой народ не был настроен против горцев, долгие десятилетия воевавших против царской России за свободу и независимость. К Шамилю неоднократно приходили и побывавшие у него в плену в горах русские солдаты, выражавшие ему свою благодарность и расположение за доброе отношение к ним в плену. Городская элита устраивала в его честь обеды, балы и вечера. Повсюду прославленный пленник и его спутники находились в центре внимания.
Для того чтобы скрасить досуг Шамиля, перед ним выступил известный фокусник «француз Кери», демонстрировавший «чудеса чёрной магии и экспериментальной физики». Он был приглашен также на цирковое представление заезжим английским акробатом, и этому посещению Абдурахман посвятил целый рассказ, где он попутно сообщает также о социальной и сословной иерархии российского общества: «…Утверждают, что он (акробат) – самый искусный из людей в выполнении упражнений с различными предметами. Назначил этот англичанин день для выступления во дворцах Калуги, построенных для того, чтобы в них могла собираться знать города для совещания или по другому поводу, и называются эти дворцы на их языке дворянское собрание, а значение его – собрание эмиров для совещания или для развлечения. А они (эмиры) – это те, которые отличаются от остальных наличием подчиненных, при том разнообразии сословий людей, которое существует в России, от самых низших к самым высшим. Самый низший из людей по положению – мужик. Они (мужики) – подчиненные эмиров и слуги их во всем. Они (эмиры) возложили на них поземельный налог (харадж), взимаемый с них каждый год, и они платят им его безропотно. Однако теперь они, по их соизволению, подобны другим свободным людям и вместе с тем платят им этот налог, возложенный на них высочайшим императорским указом после того, как освободил их великий царь…
Калуга. Усадьба купца Золотарева (краеведческий музей). Худ. В. Манаенков.
Затем тот, кто выше его (мужика) по сословному положению, называется мещанином, а он подобен мулу, рожденному от лошади и осла. Затем – те, кто выше по положению, чем они (мещане), – это торговцы. Затем – более высокие, чем торговцы, те, кого называют дворянином. Потом – граф, потом – князь, т. е. эмир, и над ним нет никого [выше], кроме царя. И эти люди, т. е. упомянутые мужик, мещанин, торговец, граф и т. д., различаемые по сословиям, не имеют возможности переходить из одного сословия в другое, кроме как по велению закона.
А этот вышеупомянутый англичанин пригласил Шамиля в тот дворец. Мы были вместе с ним, и, кроме нас, не было больше никого из жителей Калуги. И он продемонстрировал нам свое искусство…». В своем рассказе Абдурахман даёт подробное описание разнообразных акробатических упражнений и цирковых номеров, свидетелями которых они стали.
По приглашению Аполлона Руновского Шамиль посетил бумажную фабрику и сахарный завод: «…Когда мы прибыли на фабрику, мы нашли ее владельца готовым принять нас, как будто он знал о нашем приезде к нему за месяц до этого. А это было ему известно благодаря стараниям Аполлона. Хозяин фабрики показал [нам] все находящиеся там диковинки, созданные благодаря его искусству. Мы упоминаем о некоторых из них.
Во-первых, они установили на фабрике большие круглые котлы, подобные шару, постоянно вращающиеся, а около них множество тряпья и лохмотьев. Они бросают это тряпье в котлы, чтобы очистить его от грязи. После очистки котлы выбрасывают это тряпье в другой отсек – «резальню», подобно тому, как выбрасывается зерно из жерновов, а в нем [этом отсеке] установлено устройство наподобие топора, который размельчает тряпье подобно нарезанной траве, и то, что нарезано, помещается в другие котлы, в которых [находится] вода, для того, чтобы оно очищалось тщательным мытьём путём вращения в них. Затем то, что получилось, перерабатывается в других [котлах], так что, наконец, становится наподобие похлёбки. На этой фабрике есть железные колёса, канаты и другие приспособления, изготовленные руками искусных мастеров… А в конце этих колёс и вокруг них видны листы бумаги, которые падают сверху вниз в виде квадратов, готовых для письма. И там, где они падают, [стоят] два мальчика, не достигшие совершеннолетия, которые собирают падающую с жёлоба, подобного мельничному, на пол бумагу. И вся работа там осуществляется при помощи железных колес, не требующих никакой помощи со стороны, кроме бросания в котлы тряпья, о чём упоминалось раньше. Затем владелец этой фабрики пригласил нас в гости. И мы возвратились от него, удовлетворённые тем, что мы там увидели».
Как сообщает Абдурахман, по прошествии некоторого времени Шамиль получил приглашение посетить также сахарный завод: «Этот завод был расположен в двенадцати верстах от города Калуги. На завод имам отправился вместе с нами. Когда мы прибыли туда, то нашли владельца завода Жукова приготовившимся, как будто он ожидал прибытия к себе почётного гостя, и перед ним стояли накрытые столы… Сразу после нашего прибытия нас повели на завод. И вот на этом заводе такие же, как и на бумажной фабрике, колеса, канаты и котлы, без какого-либо отличия, разве только этот завод значительно грязнее, чем бумажная фабрика. Мы немного расскажем вам о нем. Например, мы видели там много разных сортов свеклы, которая называется на нашем языке «чакулта». На этом заводе все время стоят рабочие, которые бросают эту свеклу в котлы, вращающиеся подобно жерновам. Они размельчают ее, пока она не станет подобно похлёбке. Затем эта масса процеживается через льняные полотна, и сок стекает вниз, а на полотне остается нечто вроде осадка. Сок кипятится до тех пор, пока он не загустеет и не станет полузатвердевшей крепкой массой наподобие мёда. Потом эту вскипяченную массу выливают в другие котлы, быстро вращающиеся, и, наконец, она становится как застывшее масло. Затем эту вскипячённую массу выливают в формы из белого железа для приготовления сахарных головок. Потом кладут их в очень холодное помещение на открытом ветру для того, чтобы сахар стал твёрдым, таким, как ты сейчас видишь. И это почти готовый сахар, только в нём остается желтизна, которую необходимо очистить. А это можно сделать следующим образом: нужно взять кости, хорошо пережечь их, растолочь пережжённое так, чтобы оно стало таким же мягким, как мука. Затем использовать такое его количество, которое необходимо для отбеливания, – так нам сказали на этом заводе, но мы не видели этого [процесса] своими глазами…».
Одними из удивительных достопримечательностей и достижений науки и техники того времени стали для пленников телеграф и железная дорога, которые произвели на Абдурахмана огромное впечатление. Железная дорога настолько его удивила и восхитила, что он дает ее схематическое изображение. Чертеж сопровождается пояснениями в деталях, без которых, как кажется автору, не всё будет понятным неискушенному читателю, ведь у него на родине и не слышали ни о чём подобном.
«В 1277/[1860-61] году поступил по телеграфу высочайший фирман из города Петербурга, в котором царь приглашал Шамиля к себе. А телеграф – это полый железный провод, протянутый от одного города к другому. Например, они провели такой провод из Москвы в разные стороны – на восток и на запад, на юг и на север, и из Петербурга в Москву, Варшаву, Харьков,
Одессу и во многие другие большие города для того, чтобы узнать в скорейшее время посредством телеграфа о том, что происходит хорошего или плохого [в мире] и о важных делах. И я думаю, что такие провода дойдут скоро и до наших краёв, т. е. до Кавказа…
Мы отправились с Шамилем, и нас сопровождали капитан Руновский и фельдъегерь, присланный из города Петербурга для сопровождения имама в пути, а фельдъегерь – это посланец от имени царя, которого срочно посылают по какому-либо особо важному делу. Имам ехал со своим старшим сыном в великолепной коляске, а мы – в другой, пока не достигли Москвы. Затем мы поехали по железной дороге, построенной между Москвой и Петербургом. И было это путешествие в месяц мухаррам. Давайте дадим краткое описание рассказа о ней (железной дороге)… Они протянули эту дорогу из города Москвы в город Петербург, выравнивая возвышенные места и засыпая впадины и прокладывая железные мосты через водоёмы и русла рек. Затем засыпали эту дорогу мелким гравием, чтобы сделать её прочной, и утрамбовали ногами. Затем положили поперёк дороги квадратные (четырёхугольные) обтёсанные брёвна (шпалы) и укрепили поверх в длину, вплоть до самого Петербурга, железные полосы (рельсы) в виде двух линий, между которыми расстояние размером в локоть. Ширина этих линий не превышает двух исб‘а (мера длины, равная 3,125 см). Вот изображение этой дороги: