Даламар Темный
Шрифт:
Вздохи шёпотом полетели по залу, отзываясь эхом в пустоте. То что сказал лорд Гаран было правдой, но в тоже время не совсем так. Города и селения на севере теперь стояли пустыми, их башни стали приютом для призраков. Драконья армия выгнала оттуда эльфов, заставив их искать приют в столице. Этим утром первая волна моря беженцев с больших городов вошла в город, рваные, грязные и полубезумные. Они были первыми. Неистовые Бегуны говорили, что их будет ещё больше. Сильваност в скором времени задохнется в этой реке беженцев, так как Повелительница не будет оставлять тактику, которая хорошо ей послужила до настоящего времени. Фэйр Керон могла стремительно
— Скажите мне вот что, лорд Гаран. Вы сможете отогнать её?
Старый воин поднял голову, встречаясь взглядом с королём.
— Мы умрём до последнего, но не отступим.
Лорак кивнул. Это был ответ, которого он ждал.
— Если вы не умрёте до последнего эльфа и будете сражаться с Фэйр Керон всю зиму, сможете ли вы победить её?.
Лорд Гаран не отвел взгляда.
— Мой король, мы никогда этого не узнаем, пока не попробуем.
Одежды зашелестели. За пределами зала послышались тихие бормотания слуг, один что-то спросил, другой смеясь ответил. В зале стояла полная тишина. Эларан посмотрела на Кейлара. Кузнец стоял не двигаясь, его руки не шевелились. Только глаза бегали от одного к другому, а потом остановились на короле.
— Скажите мне всё же, лорд Гаран, и отвечайте правдиво: если вы будете бороться с Повелительницей всю зиму, вы победите?
Лицо Гарана вспыхнуло, глаза заблестели.
— Мой король, но…
— Вы сможете победить, мой старый друг? Или Вы будете стоять возле меня всю долгую зиму, всякий раз когда я буду вынужден отказать в приюте беженцам, которые придут к нам с севера, из срединных земель, с окраин, с самого Сильванести? Будете ли Вы стоять и говорить. — Простите нас, но мы задыхаемся от наплыва беженцев и не можем накормить вас, и не можем оставить здесь. Но вы можете уйти в лес и умереть там, зная что мы очень сожалеем об этом. Вы будете стоять со мной и говорить это?
Тишина повисла в большом зале аудиенций. Слышалось только дыхание.
— Мир уничтожен! Так или иначе!
Король эльфов почти прокричал эти слова, нашептанные ему шаром. Они бились в нём, как ритм его собственного сердца. Он слышал их снова и снова, во сне и наяву, и он чувствовал в них, что любопытно, не отчаяние, а надежду. Так или иначе… Шар говорил о надежде и силе. Шар говорил об обещании, а это значит, о способе победить Повелительницу Фэйр Керон.
И не только её поражение обещал шар. Он обещал поражение самой Тёмной Королевы, крушение Такхизис. O милые боги Добра и Света! Чем измерить широту Вашей души, если Вы даёте мне такой шанс?
— Мир будет уничтожен, если не принимать меня во внимание! Приди и возьми то, что я хочу дать тебе! Если ты не придёшь, мир будет уничтожен!
Лорак поднялся с изумрудного трона. Хотя шар оставался скрытым под белым бархатным саваном, в его сердце, в его венах, в его крови, он чувствовал легкую пульсацию, барабанный бой, призывающий к действию. Он посмотрел на свою дочь, Эльхану, белую как мрамор, в её глаза, блестящие как в лихорадке. То, что он скажет, не будет новостью для неё. Он один придумал свой план, но он говорил о нём с ней, так как Эльхана будет играть в нём тяжелую роль. Добровольное бремя упадет на её тонкие плечи. Она не улыбалась, чтобы поощрить его; она всю ночь пыталась ему возражать. Не важно, это не важно, он знал, что должен сделать.
— Теперь
— Изгнание — прошептал Гаран ужасное слово, звучащее как смертный приговор — Беседующий, вы сделаете это? Вы поведёте нас всех в изгнание, в то время как черные армии Такхизис наводнят его и останутся навсегда? — В его глазах Лорак видел такую боль, какую не причиняли ему все полученные в боях раны. — Скажите мне, Лорак Каладон, я когда-нибудь подводил вас?
Болью отозвались в сердце короля слова гордого воина.
— Вы никогда не подводили меня, мой старый друг, — голос Лорака понизился до шёпота. Он взял руки Гарана в свои, неосознанно повторяя ритуал благословения молодого Неистового Бегуна. Так, много лет назад, и стояли эти двое, один предлагая, другому принимая клятву верности. — Ни один король не мог бы похвастаться такой службой, которой вы служили мне. Но я вынужден попросить вас послужить мне ещё раз, чтобы проводить народ в безопасное место. Вы не уйдете надолго, и когда вернётесь вместе с нашим народом, вы увидите, что всё это было сделано не зря.
— Я не уйду надолго. Мой король, а что насчёт вас?
Лорак отвернулся от него, выпуская его руки и возвращаясь обратно к трону. Ему казалось, что ступени трона стали более высоки и круты, чем когда он спускался с него только что. Когда он достиг трона, его дочь взяла его за руку. Он посмотрел в её аметистовые глаза, так напоминающие ему глаза её матери. В них он увидел страх и сомнения, но выше всего этого была отвага. Он повернулся к ожидающим четверым эльфам.
— Я останусь, — сказал он. Он позволил им переглянуться в изумлении и потом проговорил. — Я останусь. Как живет земля, так живут и эльфы. И если вы думаете, что я оставлю Землю Сильвана прислужникам Тёмной Королевы, то вы глубоко ошибаетесь.
— У меня есть план, — сказал король эльфов. Одним быстрым движением он сдернул бархатистое покрывало и показал всем шар в когтистой подставке. — Это Око Дракона и я не думаю, что кто-то из вас что-то знает о нём… — Он сделал паузу, ожидая реакции на свои слова. Никто не проронил ни слова. — Это не имеет значения. Я сам знаю, что это и верю в то, что магический ритуал, который я совершу с этим Оком спасёт нас всех. Но я все равно не буду рисковать жизнями своего народа. Таким образом я останусь здесь с небольшим отрядом Неистовых Бегунов, а моя дочь поведет вас в эвакуацию. Она же приведет вас обратно.
Внезапно он услышал, как рядом с ним прерывисто вздохнула Эльхана Звёздный Ветер. Он повернулся к ней и увидел, что краска покинула её лицо. Мраморная принцесса стояла, сложив руки на груди; её глаза расширились. На мгновение он подумал, что она откажется от своей миссии и попросит остаться с ним. Нет, она бы так не сделала. Он была дочерью короля и королевы. Она приняла бы любое его решение и возложила бы на себя любые обязательства по его желанию, особенно если дело касалось безопасности королевства. Она сделала шаг к королю и склонила голову, не как дочь, а как преданная подданная.