Далёкая и близкая
Шрифт:
— Боже, какое блаженство! — выдохнул он. — Ты заставляешь меня забыть обо всем на свете. Прочь забастовки, переговоры, дела… Остаемся только ты да я.
— Лежи спокойно и помалкивай! — Она игриво шлепнула Лайма и стянула с него рубашку. В глазах мужа мгновенно промелькнул немой вопрос. — Ложись-ка на живот, — коротко приказала она.
— Если и существует на свете вещь, которая приводит меня в восторг, так это женщина, которая умеет командовать
Флора улыбнулась и стала разминать его широкую спину. Лайм застонал от наслаждения:
— М-м… Божественно! Где ты научилась этому?
— Как-нибудь расскажу. Тебе нравится?
— Да.
— Вот здесь не больно?
— Нет.
— А вот здесь?
Лайм перевернулся на спину и послал ей нежную улыбку:
— Да ничего у меня не болит, дурочка!
Их взгляды встретились.
— Лайм, я хотела тебя спросить…
— Я слушаю.
— Нет! Лучше не сейчас, а то опять поругаемся, — Флора покраснела и опустила ресницы.
Лайм засмеется:
— Мне это нравится.
— Что?
— Когда ты краснеешь.
— Почему?
— Ну… Я вспоминаю, как невинна ты была в дни наших первых встреч.
— Ты научил меня всему, — усмехнулась она.
— Ты примерная ученица. — Лайм провел пальцем по ее груди. — Это одна из многих черт, за которые я тебя люблю.
— Да? — Пальцы Флоры поглаживали и разминали теперь плечи мужа. — А что еще тебе во мне нравится?
— Очень многое.
Флора кокетливо улыбнулась:
— Например, это?
Она стянула с себя блузку и оказалась в черном кружевном лифчике, едва прикрывавшем полные груди.
— Ого! — пробормотал Лайм. — Совсем неплохо!
— А что мне делать теперь? — провокационным тоном осведомилась она.
Огонь желания загорелся в его глазах.
— Я думаю, ты сама знаешь.
— Ты хочешь, чтобы я сняла остальное?
— А ты как думаешь?
Флора с притворно задумчивым и серьезным видом склонила голову набок.
— Думаю, хочешь.
— Угадала, — тихо произнес он.
Флора начала неторопливо раздеваться. Медленными плавными движениями она расстегнула юбку и осторожно переступила через нее. В глазах Лайма появился азартный блеск, дыхание его участилось. Флора сняла чулки со своих стройных ног и бросила в него.
— Нет, — сказал он, когда она уже собралась расстегнуть пояс. — Оставь его и иди ко мне.
Она села к нему на колени, и он тихонько застонал от нетерпения, берясь за молнию. Флора на минутку привстала, и он отшвырнул брюки прочь. Следом за ними полетели
— Я ждал этого момента с той секунды, как ты вошла в кабинет, — прошептал Лайм, касаясь губами уголков ее рта.
Поцелуй получился не торопливым и жадным, как она ожидала, а сладким и завораживающим, так что Флора почти растворилась в нем. Голова у нее закружилась, тело зажглось желанием. Он целовал ее шею, плечи, грудь…
Флоре хотелось плакать. Неужели они могут быть счастливы только в моменты физической близости?
— Что с тобой? — насторожился Лайм, но она только покачала головой.
— Просто люби меня, — вырвалось у нее. — Пожалуйста, люби и ни о чем не спрашивай!
Лайм раздвинул ей бедра и уже готов был войти в нее, как вдруг она, вскрикнув, уперлась руками в его грудь:
— Ой, погоди!
Он недоуменно поднял голову, нехотя оторвавшись от ее соска.
— Что?!
— Милый, мы не должны… О нет… — Это было настоящей пыткой — хотеть его и заставлять себя бороться с непреодолимым желанием. — Лайм, сейчас нельзя! Я так спешила, что забыла таблетки. Ты можешь что-нибудь придумать?
Лайм тихо выругался.
— Да откуда у меня…
И он вошел в нее.
— Боже! — выдохнула она.
— Да, я этого хочу, — прошептал он. — А ты? Пусть у нас будет ребенок, дорогая, плод нашей с тобой любви!
Ее глаза в изумлении расширились, а тело, против воли, рванулось навстречу его движениям.
— Любимый…
— Ты хочешь ребенка от меня? Хочешь?
Флора ощутила невиданное по силе возбуждение, всем телом открываясь навстречу мужу. Это ощущение женственности, подчинения мужчине было невероятно сладким и пугающим. Если бы Лайм сейчас попросил ее умереть, она бы подчинилась беспрекословно.
Они взмыли на вершины невероятно быстро, и она, задыхаясь, вскрикнула от восторга. Тела их слились в одновременном опустошительном усилии…
— О-о! — простонал он минуту спустя, восстанавливая дыхание.
Флора все еще не была в состоянии говорить. Они отдыхали в объятиях друг друга и слушали постепенно успокаивающееся биение своих сердец.
Должно быть, она задремала, так как, открыв глаза, обнаружила, что ее голова покоится на широкой груди мужа. Флора ласково провела ладонью по его плоскому животу, и он вздрогнул от удовольствия.
— Ты хоть понимаешь, что мы наделали? — сонно спросила она, постепенно начиная осмысливать произошедшее.