Далекие огни
Шрифт:
Скорее всего, так оно и было: его кандидатура была признана наиболее подходящей из всех представленных «на конкурс». Однако неясно было другое: как он вообще в списке кандидатов оказался? Отобрать, скажем, из десяти кандидатов наиболее достойного — это проблемы не составит, но как, по какому принципу производился подбор самих кандидатов?
И тут Сергей снова вспомнил Свирского. Того самого Свирского, который, как подозревал Сергей, сообщил «хозяину» о возвращении бывшего донора из далеких уральских Огней. Тот же Свирский, здраво рассудил Сергей, вполне мог «навести» на него «хозяина» — тогда, год назад, когда еще только производился подбор кандидатов в доноры.
Стоп! Сергея внезапно осенила любопытная мысль.
Группа крови! Вот она, зацепка! Ведь у него, Сергея, очень редкая кровь: резус-отрицательная первой группы. А это значит, что у того типа должна быть точно такая же кровь ! Сергей знал: при переливании крови человеку с резус-отрицательным фактором первой группы донором может быть носитель только такой же крови, и никакой другой. При пересадке органов наверняка действует тот же принцип. Знал он так же и то, что людей с такой редкой кровью — не более двух процентов. У Ларисы тоже первая группа крови, но с положительным резусом. Детей в такой ситуации иметь не рекомендуется, заявила им одна врачиха в первые же месяцы их супружеской жизни, резус-конфликт неизбежен и чреват опасными последствиями. Они плюнули на все и пошли на риск. Он вспомнил, с каким нетерпением, трепетом и страхом ждали они рождения Катюши, как врачи из районной женской консультации официально предупреждали, что ребенок может родиться мертвым и что никакой ответственности они в этом случае на себя не берут. Однако, вопреки мрачным медицинским прогнозам, Катюша родилась здоровым ребенком и на протяжении последующих десяти лет проблем со здоровьем не знала — если, конечно, не считать стандартного набора обычных детских заболеваний.
Именно в тот период их совместной жизни Сергей и был поставлен на учет в городской резус-лаборатории. Носителей такой редкой крови, заявили ему там, наперечет, и каждый из них должен быть взят под контроль. Поначалу Сергей не понимал, какой смысл в этом контроле, однако пять лет назад понимание пришло к нему. Ему позвонили из лаборатории и попросили — если, конечно, он не возражает — срочно приехать в лабораторию и сдать кровь для переливания одному пострадавшему в автомобильной аварии. У того, как выяснилось, та же кровь, что и у Сергея. Как ему объяснили, жизнь пациента всецело зависела от его решения. Сергей не стал раздумывать, тут же собрался и поехал. Все прошло благополучно, пациент остался жив, так и не узнав, кто же оказался его спасителем: Сергей пожелал остаться инкогнито.
Возвращаясь к проблемам дня сегодняшнего, Сергей пришел к выводу, что похититель его почки должен иметь ту же кровь, что и у него: резус-отрицательную первой группы. Информацию же о возможных донорах можно было получить только в резус-лаборатории. А это значит, что его таинственный недруг каким-то образом получил доступ к регистрационным данным лаборатории и вычислил, таким образом, идеального донора.
Итак, неизвестный одновременно шел по трем параллельным направлениям. Первое направление — это сведения, полученные от Свирского, который и «навел» похитителей на Сергея как на потенциального донора. Второе направление — это информация из его амбулаторной карты как о человеке абсолютно здоровом и, главное, с двумя прекрасно работающими почками. И, наконец, третье — сведения из резус-лаборатории, подтверждающие, что Сергей Ростовский и есть тот самый идеальный донор.
Теперь, когда путем
Поездку в лабораторию он отложил до понедельника. Сегодня же он должен был «прощупать» Свирского. По крайней мере, попытаться хоть что-нибудь узнать о нем.
Он набрал номер Павла (как ему не хотелось этого делать!) и попытался выяснить, не пересекались ли его пути с неким Свирским, однако Павел достаточно холодно и официально заявил, что ни о каком Свирском понятия не имеет и иметь не желает. Из чего Сергей заключил, что у них с Ларисой далеко не все ладно.
Что ж, Свирский пока недосягаем. Подождем, решил Сергей, до лучших времен, может быть, Свирский сам даст о себе знать… Стоп! А почему бы не послать Свирскому сообщение по электронной почте? Предлагаю, мол, встретиться и обсудить важные проблемы, в том числе и о возможном сотрудничестве, и т.д. и т.п. Как знать, может быть, клюнет Свирский на приманку? Или сначала доложит кому следует о странном послании от Сергея Ростовского? В конце концов, попытка не пытка. Что он теряет, чем рискует? Сергей решился. Все-таки это шанс. Ниточка, за которую стоило потянуть. Глядишь — и весь клубок размотается.
Через десять минут сообщение было послано. Сергей вдруг почувствовал возбуждение и необычное облегчение. Он начал действовать. Он больше не имел права на сомнения. Все, путь назад отрезан — теперь только вперед. Первый шаг сделан.
Он снова мысленно вернулся к проблемам медицинского характера. Без сомнения, все его выводы и выкладки имели смысл — однако лишь в том случае, если он не допустил в своих рассуждениях какой-нибудь ошибки. Он вторгся в область, в которой практически ничего не смыслил, и без квалифицированной консультации специалиста не мог быть окончательно уверен в своей правоте.
Тогда-то он и вспомнил о своем далеком друге докторе из уральских Огней. Вот кто ему сможет помочь, тем более, что от него у Сергея секретов не было. Необходимо было немедленно связаться с ним.
Однако Сергей прекрасно понимал, что любые попытки связаться с кем-либо могут стать известны его врагам: он все еще не исключал тотальной слежки за своей персоной. Нужно было найти какой-то выход.
Постепенно в голове его созрел план.
Глава восьмая
Сергей отыскал свою старую записную книжку и долго листал ее, пока не нашел телефон Андрея Синицына, старого школьного товарища. Андрей жил где-то в районе метро «Алтуфьево», в одной из двадцатидвухэтажек. Ему-то он и решил позвонить во исполнение намеченного плана. Однако звонить из дома он не стал: телефон мог прослушиваться.
Тамара Павловна оказалась дома.
— А, это ты, Сережа. Заходи. Что-нибудь случилось?
Из ее кухни доносился аромат свежеиспеченных блинов.
— Все в порядке, Тамара Павловна. Позвонить срочно нужно, а мой телефон, похоже, сломался. Не позволите воспользоваться вашим?
— Да ради Бога, Сережа. Проходи. Там, в комнате, на журнальном столике. Извини, у меня блины…
Она поспешила на кухню, а он прошел в комнату, где без труда обнаружил старенький дисковый аппарат, какие сейчас, пожалуй, можно найти только в музеях или антикварных магазинах.
Он набрал нужный номер. К счастью, трубку снял сам Андрей.
— Привет, Андрюха. Это Сергей Ростовский.
— О, сколько лет, сколько зим! Ну как ты, старик? Рассказывай. Давно тебя не слышал, Серега. Где пропадал?