Далёкий Друг
Шрифт:
– Виталик, чертовски рад видеть тебя в добром здравии. Тут у нас чёрте что творится. – Он проводит меня на кухню. – Знаешь, я, похоже, засветил квартиру. Смотрю, во дворе постоянно ошивается несколько подозрительных типов. Ума не приложу, где лоханулся? Наблюдаю уже давно. Извини.
– Это потом, Ген. И за что извинения? Контейнер принёс?
– Конечно. Ещё раз всё перерыл и нашёл требуемое. Даже батарейки к плейеру взял. Наверняка, ознакомишь с какой-то компрометирующей плёнкой?
– Господи, ерунда какая – плёнка! Прекрати. Никакая компрометирующая запись не произведёт на тебя такого эффекта.
От сердца отлегает, когда вижу в руках друга знакомый до боли аппарат. Еле удерживаю себя в рамках приличия и не вырываю коробочку из рук. Наконец-то он у меня! Внимательно рассматриваю мыслепередатчик. Видимых повреждений нет, но это чисто внешне. Что там внутри – неизвестно. Решаю рискнуть. Заменяю элементы питания, натягиваю наушники и нажимаю на кнопку.
Мир вокруг расширяется скачком, обретая множество новых цветов и оттенков. Все чувства обостряются в разы, и сразу же приходит отклик Далёкого Друга. Я чувствую, как его разум сливается с моим. Теперь он полностью понимает ситуацию, знает столько же, сколько я, и даже на порядок больше. Единственная странность – его замешательство. По всей видимости, даже он не мог просчитать последствий и готов изменить сложившиеся по его недогляду условия.
– Мы не пользуемся временными перемещениями, для нас в этом нет необходимости: всё, что было, я знаю, а что будет – увижу. Перемещая тебя на крохотное мгновение вперёд, я не учёл, насколько это смещение будет для тебя значимым. В тот момент данный вариант мне показался приемлемым. Сейчас, если пожелаешь, можно всё исправить. – И, предугадывая мой вопрос, добавляет – Ты узнал многое про будущее, и это знание тебе не помешает. Память о нём останется. Ты будешь помнить и эту жизнь. Справишься?
– Конечно, Друг. А что произойдёт с остальными? Ведь по логике этого времени не будет существовать. Куда денется это временное ответвление? Поверь мне, это важно. – Пытаюсь разобраться в себе, попутно заваливая вопросами далёкого собеседника – А что будет в масштабе вселенной?
– Волнение ни к чему, твой мозговой потенциал и так на грани срыва. Объясняю: мы единственные, кто может так обращаться со временем, и мои собратья уже знают, что я собираюсь сделать. Это общее решение.
– Погоди, я скажу несколько слов другу. Он ведь забудет про меня?
– Да.
Я уже собираюсь попрощаться с Геннадием, когда в распахнутый прибором большой мир закрадывается нечто нехорошее. Мне достаточно быстро удаётся определить источник опасности: небольшая группа людей, объединённая некой задачей, занимает позиции неподалёку от входной двери нашей квартиры. Причём люди серьёзно подготовлены и не на шутку вооружены.
– Виталий, – в голове голос из неведомых далей, – задерживаться опасно. Я начинаю временной перенос. – Далёкий Друг поторапливает.
– Одну секунду! – мысль улетает вдаль. – Так дела не делаются. Выходит, я, как проститутка, бросаю друга в ситуации, с которой в одиночку не справиться.
– После твоего исчезновения не будет никакой ситуации, не будет и твоего друга. Этот временной портал, закрывшись, просто исчезнет! – там, вдали, как будто начинают терять терпение.
– Благодарю покорно, сейчас не время объяснять, что будет. Здесь и сейчас нужны чёткие и быстрые мужские действия. Я друзей не бросаю! Мир может исчезнуть, может провалиться в тартарары, но совесть моя не позволяет решать личные вопросы ценой дружбы. Ты же сказал, что я буду помнить всё. И как в будущем я буду перед собой оправдываться? – Мысли мои как крик. – А вдруг этот временной аппендикс не исчезнет? Нет уж! Сейчас мы выйдем из квартиры, а уж там во дворе и разойдёмся, – последние слова я дублирую голосом.
– Виталя, что это, так серьёзно? – Гена не на шутку встревожен. – Что с тобой? И с кем ты говорил? Я понял, эта штука – прибор связи.
– Жизнь вообще вещь серьёзная. А с кем говорил, объясню потом. Пошли на выход. Но уговор: ты делаешь только то, что я велю. Самодеятельность сегодня смертельно опасна, – говорю, выламывая массивную стойку от антикварного торшера.
В моих руках тяжёлая бронзовая дубина длиной метра в полтора. Геннадий в момент, аккуратно составив на пол цветы, вооружается стальной кованой треногой. Эта квартира просто создана для обороны: в ней собрано невероятное количество подходящих средств для такой цели – от огнетушителя до массивного молотка для отбивки мяса.
Занимаем позицию у входа. Я вижу, что с той стороны некто ковыряется в замке, и на пальцах объясняю другу, что делать. Тихо щёлкает замок, и дверь начинает медленно открываться. Бочаров, следуя моим указаниям, бьёт ногой изо всех сил чуть ниже ручки. Удар наносит жуткие, скорее всего не совместимые с жизнью травмы особо любопытному домушнику. Тот отлетает аж метра на полтора. Но это не останавливает противников.
Сквозь стену наблюдаю, как второй, вооружённый пистолетом, рвётся вперёд. Рассчитав траекторию его движения, бросаю бронзовый прут. Столкновение интересов происходит точно в рассчитанном месте. По итогам встречи моей железяки и его морды становится ясно, что сплав цветного металла намного крепче костей черепа.
Гена заводится и совершенно неожиданно бросается на лестничную площадку. Прихватив его треногу, несусь следом. Я успеваю! Картина – точно цветная фотография. Мужик в спортивном костюме стоит за углом. Он ждёт. В руке нож. Ещё мгновение – и Бочаров нарвётся на лезвие. Я не пытаюсь ничего анализировать, а просто ставлю подножку другу, и он снопом валится прямо под ноги ожидавшему. Противник явно профессионал и тут же наклоняется, чтобы добить человека. Сил я не экономлю, поэтому боковой удар сносит его в промежуток между перилами, и мы несколько мгновений наслаждаемся чудными возгласами. Удар о площадку первого этажа глухой, он враз прерывает истерические вопли.
Итак, три – ноль. Победа почти за нами, хотя четвёртый член группировки цел, правда, постыдно спасается бегством. Мы входим в раж и преследуем его. Он чуть впереди и успевает вскочить в машину. Дымя шинами, автомобиль срывается с места и на полной скорости уносится со двора. Плохо – на дороге его нам уже не догнать. Мы смотрим вслед удаляющемуся авто, и тут включается Далёкий Друг.
– Я понимаю твои мысли. Смотри.
Машина резко ускоряется и на полном ходу таранит столб.
– Ген, сейчас наши пути расходятся ненадолго. – Я не могу сказать правду другу. – Поверь, всё теперь будет хорошо.