Далекий звон монет
Шрифт:
Это твердое решение успокоило меня, и я мгновенно провалился в сон.
Мне снилось, как я с кейсом в руках катаюсь по снегу, а на меня со всех сторон сыплется град ударов. Боли я не чувствую, тяжелые ноги катают меня по тротуару, как футбольный мяч. «Только по кейсу не бейте! – кричит кто-то над моей головой. – Не бейте по кейсу, а то шарахнет!» Я поднимаю голову и узнаю Влада. Его тяжеловесная фигура нависает надо мной, как памятник Пушкину на Тверской. А за его спиной, презрительно улыбаясь, стоит Анна, и мне все никак не удается поймать ее взгляд…
Кто-то тряс меня
– Вставай и выходи в коридор.
Тут уже я окончательно пришел в себя и понял, что сейчас глубокая ночь, что я спал на своей койке в палате, кто-то меня разбудил и намерен вытащить из постели.
Я привстал, закрыл ладонью фонарь и спросил:
– Что такое? Кто это?
Мне тотчас заткнули рот рукой. От сильного хвата затрещал ворот больничной пижамы.
– Тихо! – многообещающе прошептала темнота. – Не ори. Делай что говорят.
– Куда идти-то? Выключите фонарик, ни черта не видно.
Я пытался тянуть время, чтобы хоть немного прийти в себя и собраться с мыслями. Но меня грубо толкнули в затылок, и я чуть не свалился с койки. Босым я вышел в коридор. Меня поддерживали под руки двое мужчин в белых халатах и марлевых повязках.
В коридоре должно было гореть дежурное освещение, но там была такая же темень, как и в палате. Я заметил, что нас ждали еще двое в белом. Они пошли вперед, открывая перед нами двери. Меня тащили едва ли не волоком. Я слабо сопротивлялся, хотя сам не мог понять, зачем это делаю. «Вот и гости«, – подумал я. Они пожаловали намного раньше, чем я предполагал.
Меня выволокли к лифтам. Те двое, что шли впереди, побежали по лестнице вниз. Я услышал шум, звон разбивающегося стекла, приглушенные крики. Мои конвоиры оставались спокойными и невозмутимыми, лишь крепче, до боли, выворачивали мне руки.
Раскрылись створки лифта. Мы вошли внутрь. Здесь тускло светила лампа, и я мельком взглянул на бритые черепа, несвежие халаты, надетые поверх черных кожаных курток, и тяжелые ботинки незнакомцев. Они не проявляли агрессивности, не интересовались мной, они держали меня, как грузчики держат холодильник или шкаф.
В холле, куда мы спустились, было светло как днем. Похитители, пригнув мою голову к груди, кинулись к выходу. Я шлепал босыми ногами по холодному кафелю и косился по сторонам. Два охранника клиники в камуфляже стояли к нам спинами, упираясь руками в стойку гардероба, словно их тошнило, а рядом держал их на прицеле один из моих «гостей» с «калашниковым» в руках. Второй «гость», сжимая двумя руками массивный револьвер, караулил двери.
Все происходило в полной тишине. Никто ничего не говорил. «Гости» действовали четко и красиво, как линейные на параде. Едва мы выбежали на улицу, как нас «подрезал» и остановился словно вкопанный черный джип. Меня втолкнули на заднее сиденье. Машина тотчас сорвалась с места и на большой скорости выехала из ворот. В течение нескольких минут джип кружился по ночным улицам, не притормаживая на перекрестках и игнорируя красный свет. На темном повороте, въехав в сугроб, джип остановился. Все, кто был
Меня подтолкнули в спину, заставляя идти куда-то в темноту. Если бы они собирались меня убить, подумал я, слабо утешая себя, то сделали бы это в клинике. Один укол с ядом или же петля из полотенца на шее. Для этих мордоворотов удушить спящего человека – пустяк.
Логика была хилой, но меня в самом деле не убили в каком-то заледенелом дворе, не оставили замерзать в сугробе. Снимая на ходу халаты и кидая их в снег, «гости» подвели меня к микроавтобусу «Ниссан», стоящему на противоположной стороне улицы, открыли двери, и я, не дожидаясь толчка в спину, первым влетел в его еще теплую утробу, упал в мягкое велюровое кресло и поджал под себя ноги.
– Замерз? – участливо спросил один из «гостей», садясь со мной рядом. Он сунул руку за пазуху, вытащил плоскую пластиковую бутылочку с каким-то крепким напитком и протянул мне. Верный друг не оказал бы мне такую услугу, как этот незнакомый «бычара». Я сделал глоток. Это была водка «Белый орел».
Я вернул бутылку. «Гость» мял в руках круглую спортивную шапочку.
– Руки опусти! – приказал он мне и нахлобучил шапку на мою перевязанную голову так, что она закрыла глаза.
Мы тронулись. Я не знаю, куда и сколько времени мы ехали, – в водку наверняка было подмешано снотворное, и к жизни я вернулся уже совсем в другом месте и далеко за полдень.
Глава 5
Па-па-мо-ми-ме… Отрывистые мелодичные звуки. Словно на детском электрическом пианино играли «Подмосковные вечера». Перед моими глазами двоился шелкографический узор обоев. Я внимательно рассматривал все его завитки, сеточки, цветочки, прислушиваясь к тому, что происходило за моей спиной. Снова прозвучал отрывок из «Вечеров», только две последние ноты – фальшивые, на два или три тона ушли вверх.
– Здравствуй, дорогой!.. А что это с твоим голосом?.. Правда? И после этого ты будешь утверждать, что твои парни – профессионалы экстра-класса?.. Ха-ха-ха! Ну ладно, не бузи, дорогой, не бузи. Шалопаи они, а не профессионалы, и поделом им…
Низкий приятный голос рокотал в нескольких шагах от меня. Незнакомый человек разговаривал по телефону. Пиликанье наборных кнопок я принял за звуки детского пианино. Я лежал на полу, уткнувшись лицом в стену. Руки были связаны за спиной и онемели, словно их накачали новокаином. С головой было совсем туго. Мне было так плохо, словно я страдал от тяжелейшего похмелья.
– Хочу тебя обрадовать. Твой Цончик уже у меня… Нет, я еще ничего не выяснял, но не думаю, чтобы журналистов допустили в тот же вечер… Да жив-здоров, что с ним сделается! Правда, мои ребята чуть-чуть подморозили ему пятки, а я потом хотел сунуть его ножки в камин, на угольки, чтобы быстрее оттаял… Не трогать, говоришь? А на кой ляд тебе этот хлопец? Загнанный конь, причем все вокруг уже знают, что загнанный. На такого даже самую копеечную ставку не сделаешь… Да брось ты, дорогой, не нервничай так сильно. Если ты хочешь узнать, что такое профессионалы, я как-нибудь потом тебе покажу… Ну, хоп, будь здоров!