Далекое путешествие
Шрифт:
Это большой детский автобус. Он везёт наших путешественников со станции в новый городок.
Теремок сворачивает с горной дороги и останавливается у широких ворот. Перед ними выстроились пионеры, все как один смуглые. Они закричали:
— Доб-ро по-жа-ло-вать! — и затрубили в фанфары.
Рядом с пионерами стоял совсем коричневый от загара Алексей Васильевич. Он распахнул широкие ворота…
И вот, путешественники вошли в новый городок.
Не только у ребят, даже у Елены Андреевны дух захватило
— Ух, какой городок! — закричал Вова.
— Этот нравится? — спросила Шурика Наденька. А мы с тобой на станцию подумали… — и она тихонько засмеялась.
— Городок еще только начинается, — сказал Алексей Васильевич. — Что прежде всего надо сделать после дальней дороги? Помыться: правда, Елена Андреевна?
— Конечно. — Елена Андреевна чуть прищурила глаза, вспомнила, как стояли игрушечные домики на столе у Михаила Сергеевича, и сказала:
— Если я не ошибаюсь, в левом крыле должны быть ванные для малышей, в правом — душевой зал для старших…
— Совершенно верно. Ну и память у вас! — удивился Алексей Васильевич.
— Мы старшие, нам сюда, вот у меня правая рука! — послышался голос Тани, и она уже впереди всех бежала в душевой зал.
Хорошо было стоять под тёплыми струйками воды. Наденька смотрела, как из окон освещает их солнце, и они становятся цветными, как радуга.
Таня хотела сосчитать, сколько в зале душей, и не могла.
— Смотри, — показала ей Ира, — на стенах полки в дырочках. Сколько на них мыла, губок, мочалок! Пусть они там и лежат. Нас и так душ вымоет.
Но пошли в ход и мочалки, и мыло, и губки. Воспитатели и няни намыливали ребят с головы до ног, становились ребята белыми, пушистыми, похожими на снежных человечков — и скорей смывать пену!
Вова уже смыл. Он отфыркивался, ловил на ладонь струйки воды, направлял их в Шурика и кричал:
— В тебя попало?
— Попало! — смеялся Шурик.
— А в тебя, Вадик, попало?
Но Машенька уже поворачивает кран за краном. Больше не льётся вода.
И вот все чистые, переодетые выходят из зала, но в другую дверь, с другой стороны, и сразу попадают в зелёный коридор.
Хорошо в нём, тенисто и приятно пахнет листьями. А устроен он просто: по бокам столбы, сверху перекладины, и всё обвито зелёными вьюнками с разноцветными колокольчиками.
Выходят ребята из коридора, а от него во все стороны к белым дачам разбегаются дорожки.
— A-у, Елена Андреевна! По которой нам идти? — кричит Нина Павловна. — Которая наша дача?
— Сюда, сю-да, — издали машет рукой Елена Андреевна.
Все бегут по дорожке мимо грядок с овощами.
— Здравствуйте, ребята! — вдруг слышится с грядок тоненький голосок. — Принесите мне вечером попить. Я люблю пить утром и вечером.
Удивлённые ребята смотрят на грядки:
— Кто это говорит?
— Это я, редиска, — отвечает тоненький голосок.
— Как ты говоришь? Редиска не умеет говорить!
— Вот догадайтесь, как я говорю!
Вова не может утерпеть. Он мигом выдёргивает из земли одну редиску, видит, что она самая обыкновенная, и суёт её обратно в землю, пока не заметила Нина Павловна.
Никто из ребят не может догадаться.
Нина Павловна улыбается:
— А ты, Шурик, должен догадаться. Посмотри-ка внимательно на грядки.
Шурик смотрит, смотрит… и вдруг замечает, что от одной грядки идёт вверх к столбу провод. Шурик наклоняется над этой грядкой, поднимает листья и находит под ними чёрный кружок.
— Это радио! — кричит Шурик. — Кто-то говорил по радио!
— Верно, Шурик. Значит, у нас в городке и радио есть своё!
А вот и дача. Какая большая вокруг неё терраса с белыми колоннами! На одной половине террасы кровати, на другой — столики и стулья. В стене шкапчики.
Елена Андреевна открывает один шкапчик и спрашивает ребят:
— Кто у вас сегодня дежурные?
— Мы, — отвечают Таня и Вадик.
— Возьмите в шкапчике скатерти, вилки, ложки и накройте столы. Сейчас вам привезут обед. Да нет, скоро вечер, и это, наверно, будет ужин.
— Привезут? — удивляется Таня, — на чём?
— Увидите.
Ребята усаживаются за столы. Таня и Вадик расстилают скатерти, раскладывают всем вилки и ложки.
„Динь-динь-динь!“ — раздаётся звон где-то очень близко, и к террасе катится Колобок, огромный, весёлый, румяный.
Ребята вскакивают с мест и в восторге кричат:
— Вот так колобок! Как сто колобков! Как тыща колобков! Как тебя съесть?
Колобок смеётся и широко раскрывает рот. А это дверь. Довольная Машенька выглядывает из неё. Вот в чём она привезла ужин — в колобке-самокате. Он катится сам, как на вокзалах тележки для багажа.
Ребята заглядывают в дверь самоката и видят, что там не только ужин, но ещё полная корзина красной черешни.
— Скорей давайте всё съедим, — торопит ребят Таня, — тогда скорей дадут черешню!
Наденька получила черешню позже всех. Она съела одну черешенку, рассмотрела косточку и говорит:
— В Мичуринске на деревьях были цветы, а здесь уже вот какая вкусная черешня и косточка у неё вот какая, круглая.
На террасе было очень тепло, и вдруг подул ветер.
Сначала он чуть-чуть поднимал уголки скатертей, потом разгулялся, растрепал девочкам волосы, надул пузырём платья.
— Ой, скатерть улетела! — закричала Ира.
— И у нас улетела, и моя черешня рассыпалась, — пожаловалась на ветер Наденька.