Дальневосточные соседи
Шрифт:
Между тем мировой опыт свидетельствует, что зарубежные общины могут оказывать родине неоценимую помощь, быть для нее дополнительным генератором роста. Наглядный пример – вклад зарубежных китайцев в успехи Поднебесной.
Дружить с зарубежными соотечественниками
Китайские коммунисты, в отличие от наших, не считали рабоче-крестьянское происхождение критерием благонадежности человека. Детей капиталистов и помещиков принимали в комсомол, брали в военные училища. А это лишало их родителей стимула сопротивляться новой власти.
Поучительным примером для России может служить использование зарубежных этнических китайцев (хуацяо) в качестве моста для налаживания деловых связей с внешним миром. При всех зигзагах политического курса власти неизменно сохраняли к ним благожелательное отношение. Даже в догматические годы «большого скачка», «культурной революции» правительство поощряло стремление зарубежных китайцев навещать родственников, посылать детей в китайские вузы, быть похороненными на земле предков.
Отказ от принудительной экспроприации частной промышленности и торговли в годы первой пятилетки также был продиктован желанием не отпугнуть заморских китайцев победой революции. Если хозяин предприятия соглашался превратить его в государственно-частное, его, как совладельца, оставляли на должности генерального директора. То есть сохраняли в его руках бразды управления бизнесом. А решение социальных проблем предприятия поручали секретарю парткома.
По выражению Мао Цзэдуна, цель состояла в том, чтобы поставить на службу родине не только тот капитал, который частный предприниматель держит в кармане, но и тот, что у него в голове.
Взвешенное, точнее сказать – дальновидное, отношение проявляет Пекин и к китайским студентам, которые, окончив с отличием зарубежные вузы, получают приглашение остаться на постоянную работу в США или Западной Европе. Никаких упреков, никаких репрессий в отношении выпускников или их родителей. «Ваши успехи – честь для Китая. Работайте, набирайтесь опыта. А когда захотите вернуться – мы вас трудоустроим!» А поскольку предел карьерного роста для иностранца – заведовать лабораторией, лет через 10–15 молодые хуацяо становятся «возвращенцами».
«Избегайте контактов с белогвардейцами»
Помню, как, начиная работу в Китае, я с женой впервые приехал в Шанхай. У входа в магазин «Дружба» (как и наша «Березка», он предназначался для иностранцев, ибо торговал на валютные сертификаты) к нам подошел пожилой человек.
– Услышал русскую речь и решился попросить об одолжении. Не могли бы вы купить мне три куска хозяйственного мыла? Я тут же с вами рассчитаюсь по рыночному курсу.
Я выполнил просьбу. И с интересом узнал от нового знакомого, что в многоэтажной гостинице, где ночевали мы с женой, останавливались Шаляпин и Вертинский, не раз дававшие концерты для соотечественников на чужбине.
Узнав об этом разговоре, советский консул строго-настрого предостерег меня «впредь не вступать в контакты с белогвардейцами» (как у нас тогда называли русских эмигрантов).
По-видимому, в силу некой исторической инерции даже в постсоветский период желание различных поколений нашей диаспоры использовать свои возможности во благо России осуществляется пока непростительно мало. А ведь и зарубежные предприниматели российского происхождения, и «новые русские», осевшие за рубежом, могли бы с выгодой для себя содействовать расширению связей с Россией. Никто из их зарубежных конкурентов не может сравниться с ними в знании нашей действительности, в понимании российского менталитета.
Пора отбросить недоверие и неприязнь к соотечественникам, которые волею судеб оказались на чужбине, облегчить им возможность внести свою лепту в возрождение России. Прежде всего – максимально упростить процедуру возращения на историческую родину, как это практикуют правительства Германии и Израиля.
Известно, как много этнических немцев, предки которых поселились в России еще во времена Екатерины, воспользовались возможностью для переезда на постоянное жительство в Германию. А ведь среди них многие стали квалифицированными специалистами благодаря полученному у нас бесплатному высшему образованию. Еще более существенная «утечка мозгов» произошла в Израиль. С переселенцами из бывшего СССР там на тысячу жителей стало вдвое больше инженеров и ученых, чем в США, и втрое больше, чем в Германии.
Хуацяо как первопроходцы
Поучительным примером для России может служить Китай, который эффективно используется хуацяо в качестве моста для налаживания деловых связей с внешним миром.
Что же представляет собой китайская диаспора по своей численности, географическому размещению и финансово-экономическому потенциалу?
Этнических китайцев, проживающих за пределами КНР, можно разделить на три категории. Во-первых, это «ближнее зарубежье», то есть 23 млн тайваньцев, а также 7 млн жителей Гонконга и Макао (теперь эти территории уже не колонии Англии и Португалии, а автономные районы КНР).
Ко второй категории относятся 21 млн хуацяо в Юго-Восточной Азии. Из них 7 млн проживают в Индонезии, по 5 млн в Малайзии и Таиланде, 3 млн в Сингапуре и 1 млн на Филиппинах.
Однако самая крупная община в «дальнем зарубежье» находится не в Азии, а на Западном побережье США, где насчитывается 13 млн этнических китайцев. (Поскольку жителей в России вдвое меньше, чем в США, аналогичный уровень «китаизации» означал бы присутствие на нашей территории 6,5 млн китайцев. Фактически их у нас примерно в сто раз меньше. Так что разговоры о «ползучей экспансии» и «китайской угрозе» для нашего Дальнего Востока – страшилки западной пропаганды.)
Таким образом, общая численность хуацяо составляет 64 млн человек. Это население крупного европейского государства. Впрочем, роль китайской диаспоры определяется не только ее численностью. Составляя лишь пять процентов населения КНР, 64 млн зарубежных китайцев ежегодно производят лишь втрое меньше товаров и услуг, чем 1360 млн жителей материкового Китая, то есть более 30 процентов ВВП КНР. Проще говоря, они примерно в шесть раз превосходят соотечественников по эффективности своего труда.
Когда Китай начал переход к социально ориентированной рыночной экономике, его первыми партнерами среди зарубежных предпринимателей стали именно хуацяо. Первые свободные экономические зоны на юге и востоке страны были прежде всего ориентированы на связи с Гонконгом и Тайванем. Предприятия, созданные на средства хуацяо, ныне производят треть китайского экспорта.
Налицо не просто желание зарубежных соотечественников способствовать модернизации своей исторической родины. Происходит формирование экономической зоны Большого Китая. Рабочая сила, природные ресурсы, поистине бездонный внутренний спрос КНР, финансовый и технологический потенциал Тайваня, коммерческий опыт Гонконга – все это, вместе взятое, позволяет экономической зоне Большого Китая стать в XXI веке генератором роста мировой экономики.