Дальнобойщики
Шрифт:
Евгений Кукаркин
Дальнобойщики
ПРОЛОГ
Шквал огня обрушился на нашу заставу. Проклятые таджики где-то достали четыре установки "Град" и теперь вся площадка обрабатывается несколько раз ракетами-сигарами. Мины выпущенные из всех щелей и впадин за рекой бороздят над нашими головами небо. Мой лучший друг еще со школьной скамьи, Антошка приполз ко мне в щель
– Лешка,- орет он,- нам хана. Вертушки нас поддержать не смогут. Погода дрянь.
Словно в подтверждение его слов,
– Капитан убит,- не унимается в крике Антошка,- замполит тоже. Из младших, остался один литер. Он нас зазывает к себе.
И надо же, только три дня тому назад отобрали добровольцев десантников для усиления этой заставы на месяц. Вчера приехали, а сегодня уже мясорубка.
Я киваю головой и тут же удар камнем по каске заставляет голову уронить в землю. В голове стоит гул. Отрываю тяжелое тело от земли.
– Пошли.
Таджики перестали кидать ракеты и мины, но новые звуки работающих автоматов и пулеметов волной ударили по нашим позициям. Мы выглянули за бруствер. Боже, да их наверно 2000 человек. Наши автоматы начинают строчить, но видно как слева заставу обходят.
– Антошка, бежим.
Мы бежим за остатки казармы и натыкаемся на группу солдат во главе с лейтенантом.
– Отходим, - отчаянно машет тот руками.- Взять только раненых, мертвых не брать.
Мы с Антошкой бежим на левый фланг прикрыть отступающих и тут с нашей территории по нашим спинам ударили автоматы. Меня отбросило, спас жилет, а Антошке пуля пробила затылок.
Мы отходили километра полтора, пока не наткнулись на идущую к нам подмогу. Из ущелья выползали БТРы и танки.
– Сволочи,- чуть не плачет лейтенант,- неужели нельзя было пораньше?
– Там, на входе в ущелье мин эти гады натыкали, да мы еще подавляли огневые точки,- оправдывается лейтенант, ведущий разведывательный взвод.
– Смотри, нас осталось 16, половина раненых и это из 60 человек заставы.
Разведчик виновато развел руками.
Колонна машин развернулась и ринулась в бой.
Мы вернулись, когда все кончилось. Десяток пленных таджиков сидели неподвижно на корточках на земле. Я пошел искать Антошку. На том месте где он был убит, лежало тело, но... без головы.
– Ну гады, берегитесь.
Я возвращаюсь к пленным и замечаю сухих троих таджиков.
– Встать!- ору я им.
– Сержант, не смей их трогать,- раздается голос охранника.
– Отвали. Встать!
Они медленно поднимаются. Один здоровый с равнодушным взглядом. Двое щуплых в глазах у них страх.
– В чем дело, товарищ сержант,- ко мне подходит полковник.
– Эти трое стреляли в нас с тыла, товарищ полковник. Вон с той горы.
– Как ты их вычислил?
– Остальные переходили реку, все мокрые.
– Интересно.
Они смотрят в землю и молчат. Я двинул прикладом снизу в челюсть самому здоровому. Он упал на спину, кровь потекла из рта. Один из стоящих, испугано оглянулся и заговорил.
– Мы из Халиша.
– Кто послал?
Молчание.
– Моему другу отрубили голову, сейчас я вас буду резать на куски и вы, собаки, будете орать и все мне расскажите.
– Это не мы делали... Нас послал Садык.
– Ладно, сержант. Сейчас едет машина в поселок. Возьмешь этих троих, сдашь в спецотдел. Да не вздумай перестрелять по дороге, я сам тогда с тебя шкуру спущу.
– Есть. А ну, собака, вставай.
Я даю пинка ногой лежащему и тот, медленно поднявшись, присоединился к двоим.
В поселке машина встала перед воротами изолятора.
– Выходи.
Они соскочили. И вдруг, здоровый что-то быстро сказал по туркменски мимо проходившему старику.
– Что он сказал?- спросил я.
Молчание. Я врезал ему стволом под ребро. Он откинулся на ворота. Они загремели. Замахнулся на другого, но тот отскочив быстро заговорил.
– Он сказал, что бы передали Садыку, что мы здесь.
Ворота открылись и я пошел сдавать их дежурному.
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
Она сразу же завоевала симпатию всего класса. Молодая женщина, только что окончившая институт, потрясла всех длинной ног и манерой одеваться. На ней была короткая юбчонка и с вызывающим вырезом кофта.
– Итак, меня звать Мари Ивановна. Я буду у вас преподавать немецкий язык.
У нас уже год нет преподавателя, прежняя училка сбежала из школы, не выдержав потока издевательств от таких балбесов, как мы.
– Вы к нам временно или как?- вежливо осведомляется мой друг Антошка.
– А черт его знает.
Пораженный класс молчит. Она делает паузу.
– Наверно в наше время никогда ничего определенного сказать нельзя. Представьте, я ушла в декрет, а пообещала остаться. Значит не сдержала слово. Да и мало ли причин бывает, когда либо ты уходишь, либо тебя уберут.
– А когда вы уйдете в декрет?- не унимается Антошка.
– Когда придет время, я обязательно вам сообщу молодой человек. А сейчас давайте заниматься.
Немецкий мы вообще не знали, просто ни когда не брали его всерьез. До окончания школы осталось два года, а класс еле-еле тащился на тройках по всем предметам.
– Вы хоть алфавит-то знаете?- спросила Мари Ивановна.
– Конечно,- нам стало весело.
– Ну, вот вы,- она ткнула в меня пальцем,- подойдите к доске и напишите все заглавные и прописные буквы.
Я вышел, взял мел и принялся писать.
– Так?- я обернулся к ней и... замер.
В разрезе кофты отчетливо были видны две груди.