Дальнобойщики
Шрифт:
– Кажется, мы не туда попали,- сказал один, что поумней.- Мы с ними потом поговорим. Пошли.
Они с силой заталкивают согнутого в дугу парня в "Форд" и удирают. Темные личности испаряются тоже.
– Здорово ты их.
– Появятся еще наверно на пути.
– Считаю, что уже нет. Там все же уважают сильного.
Мы с Сергеем почему-то говорим в пути о чем угодно, только ни о важном, о том, что мы знаем и кто за кем стоит.
– Где же нас ждут?- вдруг не выдерживаю я.
–
– Давай мотаем до Минска без перекуров на дороге.
– Если нам позволят, давай.
Нам этого не позволили на границе России с Белоруссией, машину отвели на досмотровый участок. Таможенники мусолили наши документы, сверяли запятые, но пломбы не срывали. Они чего-то ждали. Наконец, в таможне кто-то помахал в окно рукой. Нам вернули документы и извинившись, разрешили переезд границы.
Вот он знаменитый старшина. По привычке подняв палочку, чтоб остановить нас, тут же поспешно стал ей махать в строну. Но мы останавливаемся и я нахально спрашиваю.
– Как рука, старшина?
– Проезжай. Чего тебе еще?
– Будь здрав, старшина. Мы еще встретимся.
Машина тронулась вперед.
– Их надо перевоспитывать силовым методом, другого пути по-моему нет,говорю я.
– Да, первый результат на лицо.
Мы оба улыбаемся и видно незря. От границе до Минска ни одного попрошайки, все только вежливо отдают честь.
– Смотри какое почтение.
– Все это не к добру.
– Не каркай.
Минск встретил холодным дождем. Мы находим стоянку и распределяем порядок охраны. Я первый ложусь спать.
Тяжелый удар обрушился на спину. Меня невежливо за ноги выдергивают с лежанки из машины. Пытаюсь нащупать пистолет и чувствую его под рубашкой нет. Прихожу в себя на асфальте. Перед глазами здоровенные мужики, а вот и Сережа, он сидит опершись на колесо. Кровь стекает с виска струйками на подбородок.
– Кит, бери их к себе, шкуру спущу если что-нибудь произойдет.
Два типа подхватывают меня и ловко скручивают руки.
– Пошли.
– Эй, Вано, их машину отвези к нам на подворье,- слышится нам в спины.
Добродушно загрохотал двигатель и "Мерседес-Бенц" прошел своим длинным боком мимо нас. Мужики заталкивают нас по "Волгам" и мы по темным улицам Минска несемся черт знает куда.
– До чего же вы грязные ребята,- невидимый голос с акцентом раздался из темного угла.
Вскоре в яркое пятно абажура вошел худощавый южанин с черными густыми усами.
– Садитесь, господа. Мои мальчики ни как не могут приобрести такт при встрече с о старыми знакомыми. Надо обязательно кого-то испачкать, потрогать...
– Разве мы знакомы?- удивился я.
– А как же. На трассе только серьезные потасовки между моими и вами.
Неужели это Садаров, мелькнула мысль.
– Что же, господа, раз вы у меня в гостях, то поговорим серьезно о наших делах.
Где наркотик?- тон южанина стал жестче.
– Вы о чем? Не путаете ли вы нас с кем-нибудь?
– Вот именно тебя, нет. Посмотри на эти картинки.
На стол упало несколько фотографий. Фотографировали где-то сверху, но так, что было схвачено два лица: Малькова и Борис Григорьевича. Моим был только затылок. Мы увлечены разговором, сидя в кабинке ресторана "Орел".
– Узнаешь?
– Несовсем.
– Так где наркотик?
– Простите, а что в ресторанах обязательно говорят о таких вещах? Не забывайте я шофер.
– Шофер, но непростой шофер. Простого шофера к шефу бы в ресторан не пригласили.
– Меня шеф пытался помирить с главным инженером.
– Ха... Ха... Ну и мастер заливать. Вы что, не сошлись с ним в способе транспортировке сырья.
– Нет. Я украл у него жену.
Наступила пауза
– Врешь. Все равно, тебя бы убрали и все, а тут вдруг пошли в ресторан. Раз не убрали, значит нужен.
– Альмар, разреши, я ему врежу,- раздался голос из темноты.
– Еще успеешь. Последний раз спрашиваю. Где наркотик?
– Я знаю,- раздался голос Сережи.
Мне показалось я ослышался. Сережка, и вдруг раскололся...
– Он запрессован в посуду.
– Не может быть. Сырье не прессуется.
– Проверьте, расколите пару мишек.
– Хм... А ну ребята позвоните на подворье, пусть сюда привезут пару мишек.
Значит, прав Максим Петрович, Сережка на кого-то работал. Я ж ему не говорил подробности.
– Вот черт, до чего они додумались. То-то ни одна охрана, ни одна таможня не могли раскрыть секрет, кому бы пришла мысль в голову о прессовке сырья. Но до чего же Дмитрий, голова.
– На подворье никто не отвечает,- раздался голос.
– Не может быть. Звоните еще.
Тревога змеей вползла в комнату. Прошло минут пять.
– Подворье молчит.
– Все, срочно собираемся. Уходим.
Дом заходил ходуном. Двери вылетели и десяток людей в защитной форме заполнили квартиру.
Последним вошел гражданский в черном пальто.
– Здравствуй, Садаров. Уберите от сюда всю лишнюю мразь.
Из комнаты стали выволакивать сообщников Садарова.
– Полковник Федоров, вот так встреча.
– Последний раз повидаться с тобой приехал.
– Почему последний, что вы замышляете. Я требую защитника, буду говорить в его присутствии.
– Пустое, Садаров. У нас еще от прошлого осталось много хороших мест для таких людей как ты. Ты теперь никто.
– Как никто?