Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945
Шрифт:
Кто же они, наши новые Герои? Познакомимся с некоторыми из них.
А. А. Баленко начал войну рядовым летчиком, в 1944 году стал командиром полка. На его счету к октябрю 1944-го было 203 боевых вылета. За это время он 87 раз летал лидером наведения самолетов на цель и контролером результатов бомбометания полка и дивизии. Лично подготовил и ввел в строй с провозкой на боевые задания около 40 командиров кораблей. Не раз вел воздушные бои с истребителями противника и попадал под сильный огонь зенитной артиллерии. В одном из боевых вылетов, идя на цель, был атакован пятью истребителями, одного из которых — Ме-110 экипаж сбил.
Несмотря на полученные повреждения, наш самолет продолжал полет к цели, выполнил задание, но на обратном пути опять был атакован тремя Ме-110. В результате атак был убит стрелок, повреждено управление и выведен из строя один мотор. Продолжать полет стало невозможно, самолет был посажен на воду, а экипаж вплавь добрался до берега. Явившись в свою часть, Баленко и его боевые товарищи продолжали воевать. В другой раз, подходя к цели, бомбардировщик подвергся интенсивному обстрелу зенитной артиллерии, прямым попаданием снаряда был выведен из строя один мотор, вспыхнул пожар. Однако экипаж потушил пожар и выполнил задание. При возвращении трижды загорался самолет и трижды экипаж тушил пожар! На поврежденном самолете перетянули линию фронта и произвели посадку на фронтовом аэродроме, сохранив самолет и экипаж. Его штурман П. А.
Полыгалов тоже стал Героем Советского Союза. [507] В. П. Драгомирецкий — командир полка, воевать стал с июня 1942 года, придя в АДД рядовым летчиком из Гражданского воздушного флота. За это время сделал 212 боевых вылетов. Вот что написано в его наградном листе:
«Имя прославленного летчика, командира 337-го авиационного полка гвардии майора Владимира Драгомирецкого будет в числе первых украшать боевую страницу истории АДД». Немалую боевую работу нужно было провести, чтобы появилась такая запись! Штурман экипажа и полка М. М. Кириллов этим же Указом тоже получил высокое звание Героя.
В. Д. Иконников — заместитель командира эскадрильи, совершил 258 боевых вылетов. Из них 157 — по глубоким тылам противника и 101 по переднему краю, армейским и фронтовым тылам. Много было всего за эти сотни вылетов. Приведу лишь два эпизода. Однажды при бомбардировании аэродрома противника Алакуртти, попав под заградительный огонь зенитных батарей, самолет был сильно поврежден: прямыми попаданиями снарядов был вырван цилиндр шасси, пробит центроплан, маслобак, поврежден лонжерон правой плоскости, пробит глушитель мотора. Однако Иконников с боевого курса не свернул и, успешно отбомбившись, на поврежденном самолете пришел на свой аэродром и несмотря на то, что шасси не выпускались, благополучно произвел посадку. В другой раз в районе Вильно экипаж был атакован сразу девятью истребителями противника. В воздушном бою один истребитель был сбит. Однако от атак истребителей наш бомбардировщик загорелся и стал падать. Экипаж покинул самолет на парашютах и, приземлившись на территории, занятой противником, начал пробираться к своим. Иконников был ранен, экипаж несколько раз окружался противником и вел бой с ним, но все же им удалось вернуться и продолжать и дальше громить врага.
Н. А. Крапива был заместителем командира эскадрильи самолетов-охотников.
Он начал свою боевую деятельность в июне 1942 года, сделал 205 боевых вылетов. До перехода в полк ночных охотников он совершил много боевых вылетов в тыл врага, но здесь я приведу несколько эпизодов из его боевой деятельности как ночного охотника. Выполнив одно из специальных заданий, на обратном маршруте Крапива обнаружил немецкий аэродром, где производилась посадка двухмоторных самолетов. На кругу было много самолетов с зажженными бортовыми огнями. Крапива принял смелое решение и, снизившись до высоты 600 метров, встал в крут с самолетами противника. Пристроился в хвост заходившего на посадку самолета, пулеметной очередью штурмана самолет был сбит и, упав на летное поле, загорелся. Развернувшись и зайдя против старта, с высоты 200–300 метров из переднего пулемета летчика и нижней башни стрелка-радиста были обстреляны немецкие самолеты, находившиеся на земле, а стрелок тремя длинными очередями подбил идущий навстречу самолет, который загорелся.
[508] Уходя, экипаж обстрелял пулеметным огнем еще несколько самолетов, ходивших по кругу. 18 июня 1944 года, вылетев на блокировку аэродрома Слоним, Крапива обнаружил аэродром противника, где производились полеты.
Зайдя в хвост истребителю Ме-109 снизу с дистанции 50–60 метров он пулеметно-пушечным огнем сбил самолет, который загорелся и упал на землю. 25 июля после блокировки в Югославии аэродрома Петровград на обратном маршруте в воздушном бою экипаж сбил истребитель Ме-109. В ночь на 17 сентября 1944 года при блокировке аэродрома в районе Будапешта экипаж обнаружил в воздухе Ме-109, зашел ему снизу в хвост и пушечным огнем сбил его. Вот так воевали наши ночные охотники! Я не привожу здесь примеров атак железнодорожных эшелонов или автоколонн на шоссейных дорогах, рассказываю лишь о выполнении более сложных задач.
И. Л. Сенагин — командир эскадрильи, совершил 301 боевой вылет, из них днем 55. 214 раз вылетал майор Сенагин на бомбардирование различных целей, 32 раза летал по глубоким тылам противника по разным специальным заданиям, в том числе и по заброске наших разведчиков. Много довелось провести ему воздушных боев с различными типами самолетов противника, и всегда он выходил победителем. За ним значится четыре лично сбитых истребителя. Немало довелось летать ему к партизанам, на фотографирование целей и на их освещение. Более 50 раз лидировал Сенагин полк и дивизию на выполнение наиболее сложных и ответственных задач.
Г. А. Таран — командир полка 1-й авиатранспортной дивизии ГВФ. Лично совершил 225 боевых вылетов в тыл противника, из них 61с посадкой на партизанских площадках на тяжелом самолете. Много летал на выполнение специальных заданий с неоднократными посадками в тылу врага. Первым вылетал на подготовленные партизанами площадки и налаживал связь со многими отрядами. В одном из полетов в районе станции Мга зенитным огнем была разворочена носовая часть фюзеляжа самолета, был тяжело ранен второй пилот, а у самого Тарана перебита нога. Все же самолет был доведен до расположения своих частей… Досрочно выписавшись из госпиталя, Григорий Алексеевич отверг предложение перейти на работу в тылу и вновь включился в боевую деятельность. Кроме неба над оккупированной противником территории нашего государства за это время самолет Тарана успел побывать в Финляндии, Польше, Чехословакии, Румынии, Германии. [509] Приведу здесь фамилию еще одного молодого товарища — А. А. Шевелева, заместителя командира эскадрильи. Летать в АДД он начал в мае 1942 года, но уже к октябрю 1944-го успел сделать 222 боевых вылета и был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Ленина. 103 раза вылетал он на бомбежку переднего края и армейских тылов противника, 113 раз летал по тылам противника и бомбил железнодорожные узлы, станции и военно-промышленные объекты. Со всем, что бывает на войне, пришлось столкнуться и Шевелеву — и попадать под сильный зенитный огонь, и встречаться и вести воздушные бои с истребителями, и привозить на свой аэродром раненых членов экипажа… Но никогда он не отступал и не прекращал выполнение поставленной ему боевой задачи. И вот один из примеров. Самолет, идя к цели, был атакован истребителем, получил до 30 пробоин, были повреждены шасси и руль глубины. Радист и стрелок ранены.
Отбив повторную атаку, командир корабля повел поврежденную машину на цель, выполнил задание, но дойти до своего аэродрома из-за повреждений машины не смог и произвел посадку на промежуточном аэродроме, сохранив самолет и экипаж.
Многое из того, что сейчас кажется необычным, а подчас и невероятным, тогда, во время войны, было повседневным и обыденным… Действительно, уходя на выполнение тех или иных боевых задач, каждый не знал, вернется ли он обратно. Однако если кого и не досчитывали, то считали это закономерным, неотвратимым явлением войны… Подумать только! Сотни раз ходить в бой и сотни раз оставаться живым! Быть сбитым и опять летать и бить врага. Быть опять сбитым и опять возвращаться в строй! Приводить изуродованный самолет, получать другую машину и опять в бой! Разве это не удивительно сейчас, в мирных условиях? А тогда, во время войны, так делали все, а вернее, почти все. Воевали с фашистами, не думая о том, что тебя могут и убить. Главным чаянием всего народа был разгром оголтелого врага, посягнувшего на нашу Родину.
И вот когда в архиве в Подольске я перебирал стопы наградных листов с описанием мужества и геройства, проявленных каждым из представляемых, невольно думалось мне — почему мы были так скупы на награды?.. Да, многое поправлялось нами, люди получали заслуженные ордена, но это капля в море. Разве не заслужили высших наград члены экипажей, скажем, стрелки и стрелки-радисты? Сколько самолетов и жизней спасли они, ведя воздушные бои! Сколько экипажей благодаря им до сих пор здравствуют и имеют самые высокие награды. А ведь у нас не было ни одного Героя Советского Союза среди стрелков и стрелков-радистов, хотя совершили многие из них по 300 и более боевых вылетов. [510] Вот, например, стрелок-радист Сергей Иванович Мезин. Совершил 327 боевых вылетов! Был и сбит, и ранен.