Дальняя бомбардировочная...
Шрифт:
— Зачем мне нужен комиссар, когда я и сам им был, — доказывал он. (В начале 1920-х годов Конев был комиссаром 17-й Нижегородской дивизии.) — Мне нужен помощник, заместитель по политической работе в войсках, чтобы я был спокоен за этот важнейший участок работы, а в остальном я и сам справлюсь. Нужно, чтобы командир отвечал за все состояние дел в своей части, чтобы он действительно нес полную ответственность за все действия своих подчиненных. Командный состав доказал свою преданность Родине и не нуждается в дополнительном контроле. Я скажу больше: наличие института комиссаров есть элемент недоверия нашим командным кадрам, — заключил Конев.
Такая постановка вопроса, видимо, произвела определенное впечатление, ибо Сталин стал интересоваться у многих товарищей их мнением по этому вопросу. Насколько мне известно, все опрошенные высказались за правильность предложения Конева. Были, правда, отдельные товарищи, занявшие в этом вопросе выжидательную позицию. [563]
Говоря о положительной роли комиссаров, они не высказывались определенно ни за, ни против. Решением Политбюро институт комиссаров был упразднен, как сыгравший свою положительную роль в начальный период войны и в связи с тем, что командный состав приобрел надлежащий опыт в руководстве подчиненными ему войсками.
Что касается личного отношения Сталина к Коневу, то могу сказать, что Верховный отзывался о нем всегда положительно, хотя и указывал ему на недостатки. А у кого их нет! Не раз Верховный брал его и под защиту и был очень доволен, когда дела у Ивана Степановича пошли в гору, видимо считая, что и он имеет к этому определенное отношение. Надо прямо сказать, что награды, полученные Коневым, а также высокое звание Маршала Советского Союза, достались ему по праву и нелегко. И. С. Конев вошел в когорту заслуженных полководцев нашего государства.
О Георгии Константиновиче Жукове. Я бы сказал, что он является характерным представителем русского народа. Дело в том, что Г. К. Жуков стал полководцем, и не просто полководцем, а выдающимся полководцем, не имея, по сути дела, ни военного образования, ни общего. Все, что имелось в его, если можно так выразиться, активе — это два класса городского училища. Никаких академий он не кончал и никакого законченного образования не имел. Все, что он имел, — это голову на своих плечах. К этому можно прибавить курсы по усовершенствованию, что, конечно, не может быть отнесено к какому-либо фундаментальному образованию, да и называются-то они курсами по усовершенствованию того, что человек уже имеет. Действительно, сколько таких самородков дала Русь за время своего существования…
Узнал я Георгия Константиновича на Халхин-Голе. Провел он там блестящую операцию по разгрому японских самураев, после чего получил в командование округ, которым успешно командовал. Война застала его в должности начальника Генерального штаба Красной Армии. Настоящий полководческий талант проявился у Жукова, когда он занял свое место там, где ему и надлежало быть, то есть в войсках. Первое, что мне стало известно, — это его деятельность под Ленинградом. Именно там проявились его воля и решительность. Это он остановил отход наших войск перед превосходящими силами противника. Проведенные им мероприятия требовали именно решительности, именно воли для их осуществления. Война — это не игра, она нередко требует чрезвычайных действий, и не каждый способен на них пойти. Хотя и короткое, пребывание Жукова в Ленинграде привело к тому, что фронт был стабилизирован. Георгий Константинович отозван в Москву и вскоре назначен командующим Западным фронтом в один из самых опасных, самых напряженных месяцев войны. [564] Западный фронт являлся самым ответственным фронтом, находившимся на главном направлении и прикрывавшим столицу нашей Родины — Москву. Командуя этим фронтом, он показал и свой полководческий талант, и волю, и твердость, и решительность.
Став заместителем Верховного Главнокомандующего, его способности в военном деле получили дальнейшее развитие. Здесь, конечно, нет возможности перечислить все то, что сделано Г. К. Жуковым на данном поприще. Однако нужно сказать, что он имеет прямое отношение и к Сталинградской битве, и к битве на Курской дуге, и ко многим другим операциям. Как правило, он был в числе тех людей, с которыми Сталин советовался и к мнению которых прислушивался. Жуков бывал на многих фронтах и не однажды помогал этим фронтам, а когда требовала обстановка, по указанию Ставки и руководил боевой деятельностью этих фронтов. Под его командованием войска 1-го Белорусского фронта на заключительном этапе Великой Отечественной войны участвовали в Берлинской операции. Во взаимодействии с 1-м Украинским фронтом они овладели столицей фашистской Германии — Берлином. Вклад Георгия Константиновича в Победу велик. Нужно сказать, что Сталин высоко ценил военные способности Жукова, и я думаю, что нет второго такого человека, который получил бы столько наград и был бы так отмечен, как он.
Что касается отношений Верховного с Георгием Константиновичем, то эти отношения я бы назвал сложными. Имел Верховный претензии и по стилю работы Жукова, которые, не стесняясь, ему и высказывал. Однако Сталин никогда не отождествлял личных отношений с деловыми, и это видно хотя бы по всем тем наградам и отличиям, которые получены Жуковым. В книге авиаконструктора А. С. Яковлева говорится, что Сталин любил Жукова. Это, к сожалению, действительности не соответствует. Стиль общения с людьми после ухода из жизни Сталина у Георгия Константиновича, к сожалению, не изменился, я бы сказал, он даже обострился, это и привело к тому, что ему пришлось оставить работу. Я был, пожалуй, единственный из маршалов, который посетил его сразу после освобождения от должности министра обороны, хотя отношение Георгия Константиновича лично ко мне не было лучшим. Своим посещением я хотел показать, что мое уважение к его военному таланту, воле, твердости и решительности остается у меня, несмотря на его личное положение, независимо от того, является ли он министром обороны или просто гражданином Советского Союза.
Хотя бы одним примером хочу я показать его военные дарования, его способности предвидения. При обсуждении Восточно-Прусской операции А. М. Василевский весьма оптимистично докладывал ее возможное проведение. [565] Когда Верховный поинтересовался мнением Жукова, тот сказал, что полагает — пройдут многие недели, а может быть и месяцы, прежде чем мы овладеем Восточной Пруссией. Дальнейший ход событий показал правоту Георгия Константиновича. Каких усилий стоило нам проведение этой операции… Деятельность Г. К. Жукова в годы войны была отмечена и тем, что именно ему поручено было принимать парад на Красной площади.
О Маршале Советского Союза Александре Михайловиче Василевском. Если И. С. Конев и Г. К. Жуков имеют что-то общее между собой и есть что-то общее в их характерах, то А. М. Василевский не походит ни на одного из них. Стиль работы Александра Михайловича является примером стиля работника штаба крупного масштаба. Сталин сразу заметил эти способности Василевского и, как это он делал со многими другими товарищами, все больше и больше общался непосредственно с ним. Борис Михайлович Шапошников к тому времени не обладал уже таким здоровьем, которое давало бы ему возможность работать с нагрузкой, которая требуется на войне. Нередки были случаи, когда, не считая для себя возможным сидеть в присутствии Сталина, он выходил в приемную и присаживался отдохнуть. Работая изо всех сил, он старался не показывать состояния своего здоровья.
Наконец летом 1942 года Сталин в моем присутствии заговорил с Борисом Михайловичем о его здоровье, и здесь Шапошников сказал, что ему трудно работать. Отношение Сталина к Шапошникову было весьма теплым. Обращался он к нему только по имени и отчеству. Верховный спросил, почему же он об этом молчал раньше. Борис Михайлович ответил, что в условиях войны он не считал себя вправе ставить такие вопросы. На вопрос, чем он может заняться, последовал ответ, что с удовольствием пошел бы на академию. Когда Сталин спросил, кто может его заменить, Шапошников назвал Василевского. Предложение Бориса Михайловича полностью соответствовало и мнению Верховного. Так Александр Михайлович стал начальником Генерального штаба.