Дама с единорогом
Шрифт:
— Прелестница, Вам не нужна помощь? — Баннерет заметил её, на всякий случай решил предложить свои услуги: помогать хорошеньким девушкам всегда приятно.
— Вы разговариваете с дамой, — презрительно поджала губы Жанна.
Какой грубиян! Перепутать ее с какой-то деревенщиной! Надеюсь, он понял, какую ошибку только что совершил.
— В таком случае, не нуждаетесь ли Вы в помощи, сеньора? — перефразировал свой вопрос Леменор.
— Благодарю, но в помощи я не нуждаюсь. Тем более, в Вашей. Надеюсь, Вы не
— Мне кажется, я Вас уже где-то видел, — нахмурился Артур, пропустив ее колкое замечание мимо ушей. — Вы не из Уорша?
— Из Уорша.
— Значит, Вы из рода Уоршелов. Я же помню, мы с Вами уже встречались, причём при схожих обстоятельствах.
Девушка покраснела.
— Сеньора, может, я помогу? — предложил свои услуги один из стражников, на всякий случай проверив боеготовность оружия. — Вы только скажите, и я провожу Вас. Так ведь безопаснее — валлийцы совсем обнаглели, да и вообще…
— Разве этот сеньор похож на валлийца? — усмехнулась баронесса.
— Может быть, мне будет дозволено проводить Вас? — осведомился Леменор, не мало не заботясь о том, что он был послан графом Вулвергемптонским по делу в соседнее графство.
— Я порядочная девушка, а Вы не мой муж.
— А если нам по дороге?
— Не имеет значения. К тому же, Вы ехали совсем в другую сторону.
— Может быть.
— Тогда, может быть, Вы оставите меня в покое? Я и так слишком потворствую греху.
— А в чём же грех?
— В Ваших мыслях. Да разве девушка не потворствует греху, разговаривая наедине с мужчиной?
— Но мы же не наедине.
— Этого еще не хватало! Езжайте, куда ехали.
— А если моя лошадь нуждается в отдыхе?
Она пожала плечами и промолчала.
— Ламаха привезли из страны между двух морей. Говорят, его предки были в родстве с лёгконогими животными Святой Земли. Если хотите, я на время уступлю Вам седло моего скакуна.
Баннерет лгал, стараясь произвести на девушку впечатление — у Ламаха и лошадей Аравийской пустыни не было ничего общего, да и вырос он не на берегах Балтийского моря, а на лугах северной Англии.
— Я, кажется, уже говорила, что не нуждаюсь в помощи, — с легким раздражением ответила девушка.
— Хотите, я подарю Вам иноходца? Вашим ножкам не престало ходить по земле.
Это предложение было опрометчиво: годового дохода от поместья хватило отцу, а затем его сыну на содержание пяти лошадей, из которых по-настоящему хороших было только две — иноходец и основной боевой конь.
— Вы переходите все границы! — возмущенно ответила баронесса и гордо отвернулась
— Смиренно прошу прощения, прекрасная сеньора, но у меня и в мыслях не было оскорбить Вас. Я обещал подарить коня самой прекрасной даме на свете.
— А вдруг Вы ее еще не встретили?
— Но я уверен, что Вы и есть та самая прекраснейшая!
— Я
Баннерет же, задумчиво наблюдая за ней, подумывая о том, что пришло время жениться.
В делах сердечных Артур не был новичком и умел ценить красоту; благодаря графу Вулвергемптонскому, ему довелось быть представленным маркграфине, очаровательной Кетрин де Ландфрей, некоторое время он был даже влюблён в неё, но без взаимности. И вот, после ряда мимолётных увлечений, достойных и не достойных рыцаря, на его пути возникла баронесса Уоршел.
Увы, чувства баннерета не были бескорыстны: привлекательность юной Жанны Уоршел заключалась не только в её красоте, но и в размерах её приданого.
Нарушив затянувшееся двусмысленное молчание, Жанна ещё раз, на этот раз вежливо дала баннерету понять, что не нуждается в провожатых. Не слушая возражений и любезных предложений предоставить в её распоряжение любую из его лошадей, баронесса потребовала у стражников коня. Готовый услужить сеньоре солдат помог ей взобраться в седло видавшего виды мерина и ещё раз почтительно предложил свои услуги.
— Да не нуждается сеньора в твоей помощи, сгинь с глаз долой! — сердито буркнул Артур.
— Нет, пожалуй, проедь со мной немного, — милостиво согласилась баронесса. — Дорога нынче не безопасна…Только держи язык за зубами!
— Прощайте, сеньор! — Она обернулась к раздосадованному баннерету. — Да сопутствует Вам в пути Господь и все его ангелы!
Тронув поводья, баронесса вслед за солдатом рысью поехала вдоль Северна. Леменор для приличия проехал немного по дороге и, скрывшись из поля зрения стражников, галопом, по тропинке через выпасы, сделав крюк, вернулся к реке. Его надежды оправдались: возле мельницы баронесса Уоршел отпустила солдата. После нескольких минут пререканий Жанна отступила перед красноречивой настойчивостью баннерета. Сначала она вела себя осторожно, ограничиваясь односложными ответами, но потом, поняв, что намерения у рыцаря серьёзные и, главное, не выходят за рамки приличий, разговорилась. Ей нравилось состояние возлюбленной, ведь этот рыцарь, несомненно, был влюблен в неё, иначе зачем бы он так упорно добивался знаков её внимания?
Их неспешную беседу (так, о разных мелочах — ничего, что могло бы бросить тень на её доброе имя) нарушило вмешательство одного из спутников баннерета.
— Ещё одна, сеньор! — весело крикнул он, указав на девушку в замасленном домотканом платье, прятавшуюся за кустами боярышника. — И тоже хорошенькая.
— Пошёл ты, Метью, не мешай! — не оборачиваясь, цыкнул на него сеньор.
— Кто там? — заволновалась баронесса.
— Да мой слуга опять подцепил какую-то юбку, — сквозь зубы процедил Леменор.