Дама с коготками

Донцова Дарья

Покинув поликлинику, я понеслась домой. Маруся с Мишей где-то пропадали, Аркадий сдавал экзамен, Ольга сидела дома одна. Я очень люблю свою невестку, она платит мне взаимностью. Сколько раз мы выручали друг друга в разных ситуациях. Случился в нашей жизни странный день, когда Аркашка по ложному обвинению попал в тюрьму, были моя болезнь и тяжелая операция, автомобильная катастрофа, в которую угодила Зайка. И вообще много чего было. В результате мы стали отлично понимающими друг друга подружками. Правда, Аркашка утверждает, что нас роднит отсутствие мыслительных способностей.

Я поскреблась

к Зайке в спальню и открыла дверь. Ольга сидела в кресле, и мне показалось, что глаза у нее опухли.

– Поругалась с Аркадием?

– Ничего не замечаешь? – вопросом на вопрос ответила девушка.

– Нет, а что?

– Второй такой дуры, как я, нет на свете, – в отчаянье сообщила Зайка.

– Слушай, а почему сидишь в темноте?

– Зажги люстру и не смотри на меня, – всхлипнула Зайка.

Вспыхнувший свет выхватил из сумерек Ольгино личико, что-то было не так. Приглядевшись, я ахнула: белокурая Зайка выглядела настоящей Мальвиной. Короткие волосы платиновой блондинки отливали ярко-голубым цветом.

– Как ты это сделала? – изумилась я. – Впрочем, выглядит эффектно, только необычно.

Выяснилось, что Ольга решила придать своим кудрям ореховый оттенок. Купила широко разрекламированную краску, наложила ее на волосы и, педантично следуя инструкции, держала сорок минут. Потом взглянула в зеркало и лишилась дара речи. Голова пламенела костром. Такого пронзительно-апельсинового цвета просто не существует в природе. Бешеная морковка! Заливаясь слезами, несчастная Зайка кинулась в ближайшую парикмахерскую. Мастера поцокали языками и намазали волосы новым красителем. Эффект не замедлил сказаться. Волосы приобрели приятный лягушачий оттенок. Зарыдав еще раз, страдалица купила тюбик «светлый каштан», подумав, что более темный цвет закроет огрехи. Не тут-то было. Волосы замечательно посинели. И вот теперь, выключив свет, она в отчаянии дожидалась возвращения из института Аркадия.

Мы попробовали пополоскать волосы в крепком растворе чая – безрезультатно, затем сунули их в растворимый кофе. Кобальтовая синева превратилась в каурую лошадиную масть. На этом решили остановиться и пошли заедать горе пирожными с кремом.

Откусив сразу половину эклера, я попросила:

– Заинька, сделай доброе дело.

– Завтра побреюсь наголо, – сообщила Ольга и спросила: – Что надо?

– Отправишься на сеансы к психотерапевту Сержу Радову, большому любителю дамского пола. Но, думаю, с таким цветом волос тебе ничто не грозит.

Зайка хихикнула и осведомилась:

– И зачем его посещать?

– Надо узнать, где он живет, как обращается с пациентами, разведать, нуждается ли в деньгах, и попытаться вычислить, есть ли у него какие-нибудь тайны. Ну что-то вроде убитой им бабушки!

Ольга всплеснула руками:

– Как же я это узнаю? Надо же такое придумать.

Я огорченно вздохнула:

– Не знаю, но пока единственное, что пришло в голову, запустить тебя к нему. Может, увидит молоденькую и язык распустит. А я попробую выяснить все о его любовнице – Лене Ковалевой. Ларису убил тот, кто боялся ее длинного языка. Пока что выяснила только один секрет: Петька спит с Дианой. Но вчера оказалось, что, во-первых, они этого не скрывают, а во-вторых, всем известно об их амурах. Причем Кириллу

наплевать на похождения супруги, а Анна получает удовольствие, разыгрывая из себя жертву. Такая версия лопнула! Вот и хочу узнать профессорские тайны.

Зайка с сомнением покачала головой:

– Ладно, попробую, вдруг и правда разговорю психолога, даже интересно, кто кого? Он меня или я его? Борьба тигра с носорогом.

Мы со смаком закурили, когда во дворе послышался шум мотора. Вернулся Аркашка. Через пару минут сын влетел в столовую и поинтересовался:

– Пирожные уничтожаете? А что-нибудь посущественней будет?

Зайка кротко глянула на муженька:

– Кешик, ничего странного не замечаешь?

Супруг принялся вертеть по сторонам головой, потом спросил:

– Занавески новые? Миленькие, старые выглядели слишком аляписто.

Мы переглянулись. Драпировки покупали год назад и с тех пор не меняли.

– На меня посмотри, – велела Ольга.

Аркадий уставился на жену во все глаза, потом хлопнул себя по лбу:

– Олюшка, прости, совсем забыл, у нас что, годовщина свадьбы?

– Да, – огрызнулась Зайка, – пятнадцать лет!

– Сколько? – изумился сын. – Почему пятнадцать?

– Потому что с тобой год за пять идет, – возмущенно прошипела жена и покинула столовую.

И чего она так расстроилась? Ни один из моих четырех мужей не замечал никаких изменений в моей внешности. Хорошо, хоть утром узнавали, сразу вспоминали имя.

Кешка плюхнулся в кресло:

– Конечно, виноват! Надо подарок купить! Мать, ты что посоветуешь?

– Заглянуть в свидетельство о браке.

– Зачем? – растерялся Кеша.

– Там стоит дата свадьбы, – сообщила я.

Аркадий в полном недоумении пошел за документами. Я поглядела в окно. Опять стеной валит снег, а мне надо ехать к Войцеховским, забрать сумку и попрощаться. Хватит, нагостилась. Расследовать Ларискино убийство можно и живя дома.

В Комарово я прибыла перед ужином. Фрида как раз отчаянно ругала Катерину, переварившую картошку.

– Не умеешь готовить, не берись, – гремела она на весь дом, – как прикажешь есть эту кашу?

Кухарка лепетала что-то, оправдываясь, я прошла в гостиную. Серж, покачиваясь в кресле Владимира Сигизмундовича, читал газету. Петька и Диана хихикали на диване, Степан и Кирилл уставились в телевизор, Анна вязала, не было только Лены.

Захлебывающимся от возбуждения голосом диктор рассказывал об очередном заказном убийстве. На экране возникло изображение обезображенного тела.

– Кого взорвали? – оживился Петька.

– Депутата, – сообщил Степан, – дело взято под контроль президентом.

Я вздохнула. Бери дело под контроль, не бери дело под контроль – все равно не найдут! Где уж тут милиции разбираться со смертью какой-то Ларисы Войцеховской. Тем более что все родственники в один голос твердят о ее рассеянности и привычке держать на кухне банку со стрихнином! Скорей всего прикроют папочку – и в дальний уголок, с глаз долой. Вон сколько забот: то депутата кокнут, то банкира придушат. И никому, кроме меня, нет дела до бедной Лариски. Все уже забыли. Степка весело хохочет, Фрида ругается, а моя подруга до сих пор в морге, даже похоронить нельзя. Милиция почему-то не отдает тело.