Дама с коготками
Шрифт:
К нам подключился вошедший Аркашка и в конце концов обнаружил искомое.
– Смотрите, – воскликнул он, – это явно Рембрандт.
Мы стали листать раздел, посвященный великому голландцу. Замелькали бесконечные иллюстрации. Одна картина показалась странно знакомой. На мрачном темно-коричневом фоне уродливое мужское лицо, на голове – ночной колпак. Старик противно усмехается, глядя на зрителей прищуренными глазами садиста. На крючковатом носу бородавка, глубоко запавшие щеки бороздят морщины. Редкий красавец!
Я
Я подскочила на стуле. Любимая картина Владимира Сигизмундовича! Шедевр гениального предка! Бог мой, вот оно, сокровище. Сметая сложенное задание, под протестующие вопли Ольги я схватила телефон и сообщила Степану, что еду к нему, пусть не ложится спать.
– Может, завтра? – промямлил Степан.
Ждать столько времени, чтобы проверить догадку? Ну уж нет! И я завела «Пежо». Погода не мокрая, быстро доеду. Но не успела одолеть и полдороги, как в районе багажника застучало, машину повело. Я вылезла и обнаружила, что спустило заднее колесо. Задача простая для любого водителя, только не для меня. Нет, теоретически представляю, как и что, а вот практически просто не справиться с гайками. Придется нанять умельца. По счастью, неприятность произошла на оживленной улице, вокруг шныряли машины, и я остановила новенький, сверкающий джип. Передняя дверца распахнулась, высунулся парень, ровесник Аркадия. Почти бритый череп, шея как у пита Банди, кожаная куртка и золотая печатка на пальце.
– Слышишь, мамань, – обратился он ко мне, – сколько?
Вот уж не думала, что такие ребятки польстятся на копеечный заработок.
– Двести рублей.
Парнишка хохотнул.
– Они у тебя за такую цену что, резиновые?
Я обозлилась:
– Нет, деревянные и квадратные!
Браток так и покатился со смеху.
– Ну, маманька, ну, юмористка, показывай товар!
– Сзади.
Парень вылез из джипа, я ткнула пальцем в колесо:
– Вот!
Секунду он смотрел на спустившую шину, потом принялся всхлипывать от смеха:
– Ой, умора, вот парням расскажу, сдохнут. Ой, колесо!
Я не выдержала:
– Прекрати ржать как сивый мерин. Или меняй, или уезжай. И вообще, чего здесь смешного?
Кожаный утерся платком и сказал:
– Мамаша, ты погляди, где находишься. На самом бойком месте.
Я огляделась. Вокруг группками и поодиночке тусовались девицы весьма специфического вида. Многие стояли, прямо как я, опершись на машины.
Луч понимания забрезжил в голове:
– Ты принял меня за
Бритоголовый хихикнул:
– Не, мамань, куда тебе. Честно говоря, подумал, девочек предлагаешь, только цена странная – двести рублей, а тут колесо.
– Ладно, – обозлилась я окончательно, – разобрались, теперь отваливай.
– Мамань, мамань, – забурчал парень, – не кипятись. Давно никто так не смешил. Поменяю колесо, мне это как два пальца обоссать.
Он скинул куртку, закатал рукава красивого фирменного пуловера и ловко принялся орудовать баллонным ключом.
– Сколько сейчас стоит девочка? – поинтересовалась я.
– Уж никак не двести рублей, – хмыкнул помощник, – долларов сто, как договоришься.
– Хорошо зарабатывают.
– Нет, – сообщил парень, – девкам едва двадцатка достанется, остальное забирает сутенер.
– И не боишься вот так на улице, а вдруг СПИД?
Браток вздохнул:
– Все равно скоро подстрелят, так и так сдохну. Да шучу, шучу, – продолжил он, заметив мое вытянувшееся лицо. – Была постоянная баба, два раза в неделю вызывал, через агентство. Так на иглу села и тапки отбросила. Жаль, красивая телка – Клитемнестра.
– Кто? – поразилась я.
– Клитемнестра. Называлась так, врала, конечно, кто такое имя ребенку даст. Да девки любят повыпендриваться, вот и выдумывают невесть что, кого только не встречал: Аэлиту, Нефертити, Суламифь – цирк! Ни одной Таньки!
– А эти сколько берут?
– Выездные дороже, зато спокойнее. У моей всего несколько клиентов и было, сама обзванивала, интересовалась. Дашь ей сто пятьдесят баксов – и порядок. Она тридцатку доктору, двадцатку шоферу, десятку диспетчерше, и все равно лучше, чем на улице.
Он выпрямился, порылся в джипе, вытащил бутылку минералки.
– Слей, мамань, на руки.
Вымывшись, браток сел за руль и, расхохотавшись, умчался.
Я осталась с раскрытым ртом на дороге. Вот чем занималась покойная Милочка Котова! А цифры в скобках – нехитрые расчеты – кому сколько. И, конечно, девушка представлялась клиентам под псевдонимом. Завтра проверю, а сейчас к Войцеховским.
Уставший Степан встретил меня не очень любезно. Пропустив мимо ушей его ворчание, я влетела в холл и замерла. Картина исчезла.
– Степа, – заорала я как ненормальная, – где «Старуха»?
– На помойку снес, – сообщил приятель, – надоела докука, падает и падает.
– Как только дотащил такую тяжесть один, – пробормотала я, снова натягивая куртку.
– Из рамы вырезал, трубочкой скатал и двумя пальцами унес, – поделился Степа.
– Быстро говори, где бачки.
Ничего не понимающий Войцеховский ткнул рукой в сторону улицы.
Я полетела к мусорникам. Железные контейнеры, переполненные отходами, выглядели отвратительно и пахли соответственно.