Дама с собачкой
Шрифт:
Павлов вскочил и бросился из рубки, заметно хромая на левую ногу. Надеюсь, он не забыл, какой код у «конфетки». Я поделилась с ним маленьким секретиком перед стартом, мимоходом, на весь разговор у нас была пара секунд… Ничего, это разведчик, запомнил.
– А вот бегать ему не надо бы… – пробормотал Август.
– Эту проблемку скоро решат за него, – ответила баба Лиза. – Вылечат ножку путем ампутации головы.
– Ампутировали одного такого. – Я фыркнула и увеличила монитор заднего вида.
В хвосте перехватчика, где-то на уровне двигательного отсека, расширялся
– Гат-тов, – прокомментировала баба Лиза.
– Отлично стреляет, – похвалил Август. – Делла, ты что, взяла ядерные боевые части для ракет?
– Только одну, – равнодушно сказала я.
Не так уж плохо быть княгиней Сонно. Думаю, Макс одобрит, когда узнает, как я распоряжаюсь его имуществом. Он ведь сам мне показывал, что у него есть и где лежит. Правда, тогда мы были женаты, а сейчас нет, но это дело поправимое.
– …И ты сказала об этом Павлову, но не сказала начальнику экспедиции, то есть мне.
– Ты все равно плохо стреляешь.
Август понял, что болтать с ним у меня настроения нет. Отвернулся.
А я пошла в медотсек искать обезболивающее для Павлова.
Посадка была жесткой, причем на всем протяжении, от начала спуска до касания. Нас трясло и било мощными воздушными течениями, мы попали в грозу, выглядевшую просто кошмарно под нашим углом обзора. Спецсобака Василиса решила, что это уважительная причина заиметь морскую болезнь, и наблевала в рубке. Оба вторых пилота, даром что тренированные, явно думали, не последовать ли ее примеру. Мы с Августом держались, как стойкие оловянные солдатики. А баба Лиза так сосредоточилась на задаче, что не замечала болтанки.
Посадила она нас без жалости, у меня позвоночник чуть в штаны не осыпался. Но уже через секунду охватило блаженное чувство: все, мы на твердой почве, никто никуда не движется, не летит и не падает. Наверное, я все-таки недостаточно люблю космос.
Несколько часов ожидания. Техническая фаза – забор анализов воздуха, остывание почвы, ведь при посадке на грунт все под кораблем плавится. Не так сильно, как при старте, но заметно. Наружу выслали роботов, они развернули по периметру цепь излучателей, чтобы отпугнуть животных. Ближайший водоем находился в трех километрах, и баба Лиза сказала:
– Не дотянули, бедолаги. Упали бы в озеро – спаслись бы.
Чтобы не терять времени даром, Август отправил роботов исследовать упавший корабль. Я разглядывала местность. Вокруг кораблей шла деловитая суета: техника расчищала место под стоянку. А в ста метрах от нас сплошной стеной вставал доисторический лес: папоротники чудовищной высоты, мхи в три человеческих роста. И за этим лесом занимался доисторический рассвет.
Вернулся робот с корабля.
Останков людей не обнаружено.
Зато за кораблем – шесть могил с крестами.
– Они выжили, – пробормотала баба Лиза. – Кто-то выжил. Невероятно…
Август вывел на монитор картинку с крестами. На перекладинах были надписи. На федеральном
Шесть имен. Только мужчины.
Август внезапно подошел и попытался обнять меня. Я отстранилась.
– Два имени – солдаты из роты Криса, – сказал он, глядя мне в глаза. – Делла, мы нашли этих ребят. Мы вернем их домой.
Окончание технической фазы совпало с началом «мертвого часа». Техника застыла неподвижно, у нас пропала связь. Сутки здесь, к счастью, были длинные, до темноты оставалось достаточно времени, чтобы просто побродить вокруг. Август сказал, что возьмет собаку, пару людей и сходит к озеру. Заодно, может, пешую тропинку прорубит. А мы с Павловым облачились в легкие скафандры и полезли в руины корабля.
– Ну, сели они нормально, – сказал Павлов через полчаса.
– Похоже на то.
– И даже успели кое-что оторвать и унести с собой.
– Народу на борту было много.
– Так, по нашим данным, с Гаммы около трех сотен человек дернуло.
– Летели, как сельди в бочке.
– Так на свободу же. Ага, здесь была рубка… М-да. Все важное унесли.
– Я не вижу следов крови.
– А могли с перехватчика ракетой. Уже по стоянке. И погибли только те шестеро, которые разбирали корабль на полезные фигнюшки.
– Теоретически выжившие должны поселиться где-то у озера.
– У водоема, ты хотела сказать. В ближайшем озере может быть плохая вода.
– Что-то мне не верится. В этом раю, по-моему, все прекрасное.
– …Да и опасно: если их парковку раскрыли, в любой момент может с неба упасть десант. А в порядочном раю, между прочим, должны водиться змеи.
Я присела на обломок.
– Беспилотники прошли достаточно низко. Любое поселение они засекли бы, тем паче в этом секторе. Мне кажется, в радиусе пятидесяти километров искать бессмысленно. Если, конечно, люди построили деревню.
– И?..
– Здесь довольно высоко над уровнем моря. И те горы, что за озером, кажутся небольшими, но они километра по три. Там должны быть пещеры.
– В которых нас, не разобравшись, перебьют.
– А мы не пойдем.
– Думаешь, пусть Васька вычислит, какая из пещер жилая, и оставит перед входом плакатик?
– Как вариант. Пусть высылают переговорщика.
– Ну, собственно, ничего другого и не придумаешь. Из безопасного.
– Пошли в лагерь?
– Да. – Павлов отряхнул скафандр. – Тут ловить явно больше нечего.
Мне правильно казалось, что в этом раю все прекрасно. Август дошел до озера, принес воды на пробу. Анализатор, даром что электронный, пришел в восторг и рекомендовал эту воду для людей с пониженным иммунитетом и плохой адаптивностью. На вкус она была сладкой. Никаких болезнетворных агентов и кишечных паразитов аппарат не обнаружил.
Роботы рубили просеку к воде. Василиса злилась, хотя и знала этих роботов. А у меня – не иначе с местной водички – образовалось слишком много энергии, которую я не знала к чему приспособить. В конце концов я поднялась в рубку, нашла там Павлова и сказала: