Дама в палаццо. Умбрийская сказка
Шрифт:
— Buongiorno, signora. Mi scusi mа… Добрый день, синьора, простите, но…
— Buongiorno, sono Chou-Chou, — отозвалась я, как будто мне и полагалась представиться первой.
— Carmine! — вскрикнула она. — Я приехала к Кармине.
«Кто вы и что делаете в моем доме?» вертелось у меня на языке, но она все равно метнулась обратно в ванную и захлопнула за собой дверь. Я собиралась заговорить сквозь дверь, но меня остановил один из рабочих, вбежавший в гостиную со стороны кухни.
— Ah, signora, buongiorno.
Он принял у меня подносы, как у разносчицы, и принялся деловито соображать,
— Кармине… — решилась я. — Тебя ведь зовут Кармине, да?
— Si, si, signora, е lei, — заговорил он и указал на дверь ванной, — е mia moglie. Eleanora, voglio presentarti la signora de Blasi. Да, да, синьора, это моя жена. Элеонора, познакомься с синьорой де Блази, — слишком громко закончил он.
Элеанора затаилась. Кармине повторил, что хочет нас познакомить. Ни звука в ответ. Кармине постучал в дверь внушительной ладонью и сказал что-то на неаполитанском диалекте. Этого я не поняла, но подозреваю, что он приказал выходить, или он выломает дверь. Я предположила, что Элеанора не хочет показываться без рубашки, стянула через голову свой джемпер, оправила шелковую кофточку, которая прикрывала меня не многим больше, чем лифчик — Элеанору, подошла к двери ванной и сказала:
— Eleanora, ti passo uno maglia. Элеонора, возьми мой джемпер.
Она приоткрыла дверь, взяла одежду и через несколько секунд показалась — раскрасневшаяся и заплаканная. Она обняла меня, и я подумала, как легко женщина становится соучастницей преступления.
Мы снова представились друг другу, и она стала рассказывать, что вчера приехала поездом Салерно-Рим, а потом из Рима в Орвието, что соскучилась по мужу и решила сделать ему сюрприз, что не могла дождаться его приезда — он приезжал домой раз в два месяца на субботу.
Я уже знала, что рабочие живут в бывшем монастырском здании (я видела в том еще одно проявление гения Бренцы), где несколько братьев-мирян содержали гостиницу. Элеанора объяснила, что ее проводил к дверям Кармине один из братьев, встретивших ее за конторкой портье — да и то прежде заставил предъявить паспорт, подтверждающий брак. Был двенадцатый час, и Кармине вместе с тремя соседями по комнате уже спали.
— Синьора, — подхватил Кармине, — я не мог провести жену в ту комнату. Надеюсь, вы это понимаете. И у меня не было денег снять номер в отеле. Я знал, что на задней двери здесь замок — одна видимость, поэтому взобрался по водосточной трубе от ресторана внизу, перепрыгнул с нее на террасу и открыл дверь. Мы спали в комнатке за кухней. Элеанора уже собиралась уходить, когда…
— Понимаю. Все же вы вторглись в чужие владения. Это дурно. Мне придется рассказать об этом мужу. И сообщить Бренце. Недопустимо, чтобы рабочие использовали наш дом вместо гостиницы.
— Вы же знаете, что, если расскажете Бренце, я останусь без работы.
— И еще я знаю, что если не сказать Бренце, то это обязательно повторится, с тобой или с другим. Мне очень жаль.
Я услышала, как по лестнице поднимаются другие рабочие. Элеанора заплакала еще жалобнее, и мне захотелось обнять ее, помочь отыскать остальную одежду, пригласить на Виа Постьерла, чтобы принять настоящую ванну и позавтракать, но я понимала, что это не лучшая мысль. Я вышла, не попрощавшись, и приветствовала рабочих как обычно, может, чуть более сухо.
По пути на Виа Постьерла я успела остыть и рассказала Фернандо о случившемся в примирительном тоне. Он отреагировал так, словно столкнулся с предательством. Все ухищрения Убальдини и Самуэля вызывали у него чувства не сильнее досады, а этот несанкционированный визит супружеской пары в нашу кладовую он воспринял как попрание своих прав. Я позавидовала твердости его взглядов, незыблемости черты, которую он проводил между преступным злоупотреблением и аристократическими интригами.
Мы пришли к компромиссному решению. Рассказали Бренце, что «кто-то» проник в помещение через заднюю дверь — что мы обнаружили следы ночевки в нашем доме. Он, разумеется, ужаснулся, провел инвентаризацию, немедленно занялся установкой надежной двери на террасу и системы сигнализации, связанной непосредственно с его телефоном и местной станцией карабинеров. «За свой счет», — заверил он нас.
Несколько недель спустя Кармине однажды вечером задержался после ухода закончивших работу товарищей. Он остался на террасе, собирая мусор в картонные коробки. Я вышла взглянуть, как у него дела.
— Синьора, — спросил он, — вы бывали в Неаполе в апреле?
— Да, бывала. И не раз. Весной он особенно красив. Почему ты спросил?
— Мы с Элеанорой хотели пригласить вас с синьором Фернандо на крестины. Вообще-то, попросить вас быть крестными.
— Правда? — Я накрыла живот ладонью.
— Да, правда.
Я через плечо указала в сторону маленькой кладовой.
— Да. Мы уверены, что это случилось той ночью. Благословен ваш дом, синьора. Мы уже, знаете ли, стали терять надежду. То есть, четыре года после женитьбы и… Вы скажете синьору?
Случалось, что при нас на рабочей площадке по двое, по трое появлялись элегантно одетые мужчины. Бренца, казалось, ждал их. Он приветствовал их почти так же раболепно, как Эдгардо, но никогда не представлял нам. Мы для него были вроде приготовленных к оклейке обоев. Визитеры молча наблюдали или задавали вежливые вопросы рабочим. Гладили ладонями свежую обшивку стен, постукивали по потолочным балкам. Словом, шныряли. Может, это были государственные инспектора. Или потенциальные клиенты geometra, пришедшие взглянуть на его работу. Однажды я спросила Бренцу, так ли это, но тот ответил только:
— Loro sono gente importante. Это — важные персоны.
Следовало бы спросить Самуэля при встрече или Чиро с Кончеттой, когда я до них доберусь. Но Самуэля никогда не оказывалось рядом, Убальдини не отвечали на мои звонки, а короткие визиты незнакомцев регулярно повторялись.
— Их появление в нашем доме тебе не кажется вторжением? — обратилась я к Фернандо, глядя, как очередные гости медленно слоняются по комнатам.
— Собственно, нет. Они незнакомы нам, но знакомые Бренца, а пока идут работы, он здесь главный. Я склонен доверять ему и его эксцентричному подходу к делу. Когда работа закончится и я получу единственный набор ключей, тогда и буду решать, кому сюда ходить. Думаю, так есть и так будет.