Дама в палаццо. Умбрийская сказка
Шрифт:
Я уже слышала шаги во дворе и крикнула из salone:
— Benvenuti, benvenuti, belli miei!
He в том дело, что на столе, а в том, кто за столом. Четырнадцать стульев вокруг стола с апельсиновыми ножками, четырнадцать разноцветных стульев для хороших людей, собравшихся к ужину. В нашем доме. Дома! Как долго мы шли к нему.
Десять красных билетиков.
Тысяча дней.
Il telefone е per lei, signore. Синьора, вам звонят.
Нанизывать время, как жемчужины. Чтобы жемчужин хватило на целую жизнь.
Крошечная серебряная лопаточка.
Скажи, какой я была в пятнадцать? Ты помнишь меня тогда?
Dolce е salata, соленое и сладкое. Таков для меня вкус жизни.
Призраки Убальдини.
Ночной
7:16, Колд-Спрингс — Гранд Централ.
Почему я не смогу жить на краю адриатической лагуны с незнакомцем, чьи глаза цвета черники?
Мама, можно нам взять щенка?
Сегодня здесь репетиция оркестра, мама.
А завтра можно будет взять щенка?
Пожалуйста, мама, больше никогда не приходи смотреть наш бейсбольный матч в этом белом плаще.
Я люблю тебя, мама.
Я люблю тебя, малыш.
Мам, я точно решил. Совсем решил. На Халлоуин я буду Суперменом.
Вовсе у меня не лиловые волосы, мама. Они каштановые.
Миссис Нокс, у вас родилась девочка.
Фиги с пряностями.
Засахаренные апельсины.
Новый хлеб.
Старое вино.
Согретый солнцем персик.
Коричневые ботинки.
Нарядные платья.
Я хотела, чтобы смерть застала меня танцующей.
Ради бога, Джеффри, раздобудь себе чашку побольше.
Поцелуй.
Вальс.
La signora gradirebbe un valzer? Синьора, вальс заказывали?
Да, синьора желает вальс.
Серафини снова заиграл Брамса, а я вышла на лестничную площадку, заглянула вниз. Я ждала вас, хоть и знала, что вас не будет.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Пир
Но, хотя вас и не было с нами, остальные вошли один за другим, наполнили бальный зал allegria, о котором я мечтала.
Серафини все играл и играл, а Тильда танцевала с Уиллом, а я — с племянниками, а Мэри Грейс с Неддо изобразили нечто вроде менуэта. Джованни из бакалеи внизу, тот, что с теплыми ладонями, каждые четверть часа звонил в звонок и важно спрашивал, как у нас с напитками.
— Voleta un altra oppure due? Хотите, еще бутылку или, может быть, две? — спрашивал он со смехом, радуясь, что участвует в веселье, хотя бы как поставщик. Я или Фернандо сбегали вниз за еще одной охлажденной во льду бутылкой местной шипучки и несли ее наверх, обнимая локтями: этот способ он предложил, оценив размеры нашего холодильника. Наконец он позвонил, когда мы усаживались за стол, и, сказав, что нам пригодилась бы еще одна бутылка, мы спросили, не будет ли он так добр подняться к нам.
— Solo per mezzo minuto, только на полминуты, — крикнул он в citofono. Ухмыляясь, отдуваясь, встал в дверях, и я втянула его — маленького, коренастого, завернутого в фартук — в дом, представила всем и усадила на стул. Подала бокал вина. Он просидел свои полминуты и еще четыре часа. Последний стул был предложен Серафини, который отнекивался и отговаривался, пока не расселись все, кроме меня. Тогда он прошел на кухню и, бережно обхватив ладонью мой локоть, препроводил меня к столу, отодвинул для меня стул. Только потом и он занял место за столом с апельсиновыми ножками. Фраки, бархатные брюки. Фартук. Нарядные платья и коричневые ботинки. Мы на месте — все шестнадцать. Мы ели, стонали, пыхтели, дважды заменяли свечи, сожгли пирамиду оливковых поленьев. Собрали гору воспоминаний. Тот пир в Палаццо Убальдини стал с годами местной легендой крошечной общины на скале. Каждый пересказывал ее по-своему. Ее полировали и передавали соседям, как талисман. Мы смеялись, слушая, как кто-то, на свой лад пересказывая события, уверял, что сам там был. Все видел, все пробовал. Танцевал с американской княгиней. Сколько бы раз мы ни принимали гостей, кто бы ни сидел на тех стульях, за тем столом, мне кажется, та ночь была совершенством. Конечно, это они сделали ее такой. Неповторимое собрание добрых душ. И сознание, что вы тоже пришли бы к нам, если бы могли.
Так что, если кому-то захочется воссоздать тот легендарный пир, пожалуйста, помните, что рецепты значат меньше, чем те, кто готовит угощение и кто соберется за столом. Гораздо меньше.
Рецепты
СОРТИРОВАННЫЕ НА СКОВОРОДЕ ЗИМНИЕ ГРУШИ С ПЕКОРИНО И ФОКАЧЧА С ГРЕЦКИМИ ОРЕХАМИ
Сочетание груш и пекорино является традиционным для Умбрии. Сладость фруктов смягчает соленый вкус сыра. Восхитительное сочетание является результатом не столько изобретательности, сколько доступности этих двух компонентов с незапамятных времен.
«У нас были овцы, значит, был сыр. И в каждое время года созревал один из сортов груш, которые можно было есть с дичка или с садового дерева. Вот мы и ели, и теперь едим. И самое лучшее для этой закуски — первым делом наворовать груш, — говорил неисправимый Неддо. — Потом выбрать склон холма, обращенный к закату. Устроиться там, достать из мешка карманный нож, очистить грушу, отрезать по ломтику и есть с ножа, перемежая кусочками принесенного с собой пекорино. Красное вино и добрый хлеб тоже не помешают».
Следующий рецепт, хотя и усложненный по сравнению с оригиналом, тоже вполне хорош.
СОТИРОВАННЫЕ НА СКОВОРОДЕ ЗИМНИЕ ГРУШИ С ПЕКОРИНО
На 6 порций понадобится
6 спелых, но еще твердых зимних груш, предпочтительно сорта боск;
4 столовые ложки сладкого сливочного масла;
1 столовая ложка оливкового масла;
1/2 чашки очень мелкой желтой или белой кукурузной муки;
морская соль;
молотый перец;
1 чашка «Орвието Классико»;
2/3 чашки каштанового или гречишного меда, разогретого до жидкого состояния;
примерно десять унций пекорино средней зрелости.
«Разденьте» груши овощечисткой, разрежьте на половинки, оставляя хвостики либо на одной из половинок, либо, расщепленными, на обеих. Удалите сердцевину с косточками. В большом сотейнике нагрейте на среднем огне 3 ложки сливочного и оливковое масло, пока смесь не начнет пениться. Насыпьте кукурузную муку на мелкую тарелку и тонко обваляйте ломтики только со стороны разреза. Положите каждую половинку на сковороду этой стороной вниз. Слегка присолите морской солью и щедро добавьте перец. Одновременно обжаривайте не больше груш, чем свободно, не соприкасаясь, помещаются на сковороде. Не трогайте груши 5–6 минут, до образования хорошей золотистой корочки, а потом осторожно переверните лопаточкой, снова присолите и посыпьте перцем. Отставьте фрукты еще на пять минут. Переложите обжаренные фрукты на подогретые тарелки. Используйте для подачи большие или даже очень большие обеденные тарелки, которые позволят гостям макать кусочки фокаччи в мед и есть груши, не рискуя, что часть перельется через край мелкой десертной тарелки. Увеличив пламя, плесните на сковородку вина «Орвието Классико» и помешайте, чтобы растворить оставшееся на сковородке. Оставьте на 2–3 минуты. Сняв с огня, добавьте в соус столовую ложку сливочного масла, поворачивая сковородку, чтобы его растопить. Положите на каждую тарелку 4–5 грубо нарезанных ломтиков пекорино рядом с грушами, слегка полейте соусом и растопленным медом. Передавайте вокруг стола свежевыпеченную фокаччу, чтобы люди сами отламывали хлеб. Запивайте тем же «Орвието Классико», с каким готовили соус, хорошенько охладив вино.