Дамские штучки
Шрифт:
– Здесь у нас ведутся теоретические разработки, – пояснил глава «Химсинтеза», и мы тут же покинули комнату с дамами-теоретиками.
Побывали мы также на складе реактивов, в комнате, где были собраны полуфабрикаты и образцы продукции, разработанной фирмой. А потом отправились в лаборатории. Их было две. Две довольно большие комнаты с громадными вытяжными шкафами, заставленные длинными столами и полками, на которых разместились сотни различных бутылочек, колбочек, пробирок, реторт и прочих, не знаю как их назвать, стеклянных сосудов самых причудливых форм и немыслимых конфигураций. А за столами в белых халатах
Экскурсия на этом закончилась, и мы вернулись в кабинет Вересова.
– Что они там записывают? – поинтересовалась я. – В лабораториях, куда мы заходили, некоторые что-то записывали в большие тетради, – я теперь каждую запись считала потенциальной возможностью раскрыть секреты фирмы.
– Это результаты отдельных опытов.
– Все они связаны с вашим новым волокном?
– Нет, что вы. Мы ведь работаем не только над этим волокном. У нас целый ряд оригинальных разработок и с волокнами, и с пластмассами. Специалисты проводят опыты и заносят в специальные тетради записи о результатах.
– А по этим записям можно узнать что-нибудь о процессе создания нового волокна?
– Нет, конечно. Это ведь просто результаты отдельных опытов. Понимаете, как отдельные страницы книги. Каждую из них можно прочесть, но представления о книге они не дадут. А вот если собрать их все и разложить по порядку, тогда и получится книга. Так и здесь: если результаты всех опытов проанализировать и выстроить в определенном порядке, становится ясно, чего мы добились. Но такое происходит только на уровне нашего технического директора. Эту должность занимает очень опытный специалист Евгений Константинович Чернов. Он занимается анализом.
– А в этом Чернове вы уверены?
– Татьяна Александровна, я скорей заподозрил бы самого себя, чем его. Он не только прекрасный специалист, но и человек высочайших моральных принципов. Мы с ним основатели этой фирмы. У него светлейшая голова, именно поэтому он стал техническим директором, а я – только директор-организатор. Все исследования на его плечах, и он более всех остальных заинтересован в приоритете нашей фирмы. Кстати, идея создания нового волокна – наша совместная идея. Причем, откровенно говоря, более его, чем моя.
– А сотрудники, работающие конкретно над волокном… Кого-нибудь из них ваши конкуренты подкупить могли?
– Знаете, Татьяна Александровна, в основном это очень порядочные люди. Но теоретически рассуждая – могли. За каждого я поручиться не могу.
– Значит, среди них и надо искать утечку…
– Видите ли, каждый сотрудник работает над локальной проблемой. По тем опытам, которые он проводит, общую картину производства, всю технологию, ни один из них достаточно точно определить не сможет. Так что материал, собранный каждым в отдельности, нашим конкурентам никакой пользы не принесет. А уж такого, чтобы они все вместе занимались передачей информации, никак быть не может.
– Но если кто-то очень захочет представить себе общую картину, может он во время работы достаточно подробно ознакомиться с данными, которые получили его товарищи? Как вы считаете?
– Ну, при определенных способностях, пожалуй, сможет…Но это очень уж сложно, почти невероятно.
– Итак, подведем итоги: два человека имеют полный доступ ко всей информации, но они вне подозрения. Есть еще группа людей, каждый из которых, теоретически, мог бы продать информацию конкурентам, но они этого сделать не могут по той причине, что не обладают ею в полной мере…
– Совершенно верно, – подтвердил Вересов.
– Но вам придется также согласиться, что наибольшее подозрение вызывают именно эти две категории работников вашей фирмы: с одной стороны – вы с Черновым, с другой – группа разработчиков. Третьего, как говорится, не дано.
– Э-э, видите ли, – Вересову такая мысль была явно не по душе, но деваться ему было некуда. – Да, да, в определенной степени…
– И обе эти группы нам придется проверить. Другого пути поиска истины я не вижу. Будем пока считать, что вы и Чернов вне подозрения, и начнем с группы, непосредственно работающей над вашим негорючим волокном. Сколько человек занимаются этой проблемой?
– Непосредственно – четыре человека.
– Вот и хорошо. Расскажите мне о них. Только не торопитесь, мне кое-что записать надо.
Я приготовила записную книжку.
– Прежде всего Коноплянников Андрей Николаевич, – начал Вересов медленно. – Ведет тему Чернов, а Коноплянников его правая рука. Он наш старый работник и опытный специалист. Мы знакомы с ним многие годы, еще по институту. Он не может пойти на предательство.
– А если хорошо заплатят? – мне-то приходилось встречаться со случаями, когда не то что фирму, но все, что есть родного, предавали из-за денег.
– Нет!
В этом сотруднике Вересов был совершенно уверен.
– Хорошо, давайте дальше.
– Верочка Лаврентьева. Очень умная девушка, все на лету схватывает. И чрезвычайно работоспособная. Трудится весьма плодотворно, кандидатскую пишет. На наших же материалах.
– Молодая?
– Молодая и очень симпатичная.
Молодые и очень симпатичные как раз и занимаются промышленным шпионажем.
– Как она одевается, как смотрится?
– Ну, обыкновенно одевается. Я бы даже сказал, неплохо одевается. Смотреть на нее всегда приятно. Вы ведь ее видели, когда мы были во второй лаборатории. Брюнетка с голубыми глазами.
На брюнетку с голубыми глазами я действительно обратила внимание. Как она одевается, по халату определить нельзя, но голубой «чепчик» на голове очень симпатичный. Золотой перстенек, дорогие сережки, на шее золотая цепочка. И губная помада не из дешевых. Все это я машинально отметила, когда проходила по лаборатории, а сейчас припомнила.
– Зарплата у ваших сотрудников какая?
– Разная. От должности, опыта работы, наконец, от пользы, которую они приносят, зависит. Мы ведь не государственная организация, у нас твердых ставок нет. Откровенно говоря, зарплата невысокая, платим столько, чтобы люди держались, не уходили. Сейчас вроде бы некоторая безработица, но хороших специалистов не так легко найти. Верочка, в частности, получает около трех тысяч рублей.