Дамские штучки
Шрифт:
Прав был Ханжин, совершенно прав. За тетрадью Сивопляс сюда действительно не поедет. Надо что-то похитрей придумать, чтобы вытащить его.
– Может быть, сказать, что этих тетрадей несколько, а я только одну отдаю. Он и не знает, какую брать, – подсказала Галя. – Пусть Сивопляс приезжает, сам решает, какую брать.
– Как это не отдаешь? – удивился Ханжин. – Как ты можешь не отдать, если тебя, считай, уже и нет.
– Как это нет! – встрепенулась Галя. – Почему же это меня нет?
– А потому, что по твоему адресу заказ поступил и даже тысяча долларов, что вы у меня вытащили,
– Вот гад! Подонок вонючий! – рассердилась Галя. – Он меня мужа лишил, теперь и саму убить хочет. Давай, Татьяна, вызывай его сюда. – Она подхватила мою дубинку и стала свирепо размахивать ею. – Вызывай его сюда, Татьяна, я с этим подонком по-своему поговорю! Я ему башку проломлю!
– Он и верно подонок, – согласился Ханжин, – но не приедет. Скажет, чтобы я собрал все, что есть, и вез ему. Ведь тебя все равно кончать надо было, так чего церемониться. Тут надо что-нибудь похитрей сообразить.
Прав был Ханжин. Да я и сама могла бы догадаться, что из-за тетради Сивопляс не приедет, для этого у него люди есть. Что бы такое придумать, чтобы ему интересно стало, чтобы ему самому разобраться надо было. Ему надо подбросить что-нибудь с химией связанное, с этим новым волокном, тогда он без задержки примчится. Но я в этой хитрой химии совершенно не разбираюсь. А Ханжин и Галя, думаю, не больше моего соображают.
– И развязать вам меня придется, – напомнил Ханжин, – чтобы я ему дверь открыл.
А вот этого делать ни в коем случае не следовало. Несмотря на то что мы вроде подружились, развязывать его нельзя. Если почувствует, что может вырваться, ни секунды медлить не станет и никого не пожалеет. Конечно, можно его под прицелом держать, пистолет-то вот он, на столе лежит. Если Степе его к спине покрепче прижать, никуда он не денется. Но не хотелось мне брать этот пистолет в руки. Там же все Степины пальчики наперечет, вся его работа, все его прошлое и будущее. А возьму я пистолет в руки, и все, ни в чем Степа не виноват, не его это ствол, а неизвестно чей. Может быть, даже мой. Тем более что убийство у меня на лестничной площадке произошло. Нет, мне этот пистолет никак в руки брать нельзя.
– Да нет, развязывать тебя, Степа, нам нет никакого резона.
– А как же он тогда войдет?
– А ты ему намекни, что Галину Васильевну пока не тронул. Некоторые обстоятельства не позволили, и ты это дело отложил. Она и откроет дверь. У нее это, по-моему, очень неплохо получается, – намекнула я Степе на то, как его Галя встретила.
– Какие такие обстоятельства? – встрепенулся пленник.
– А вот послушай… Ты, Степа, скажешь, что тетрадь в красной обложке взял, она у тебя. Жене Чернова отдал тысячу долларов, остальное, как тебе и сказали, обещал после передать… Она, конечно, недовольна, но куда ей деваться.
– Но ведь это вовсе не ей деньги…
– Это для того сказать нужно, чтобы он понял, что Галину Васильевну ты пока не тронул… Инициативу, так сказать, проявил.
– У нас знаешь что бывает за инициативу? – возразил было Ханжин, но, увидев, что я недовольно нахмурилась, не стал вдаваться в подробности. – Ладно, молчу, давай дальше.
– А дальше ты как раз и намекнешь
– Это ты хорошо придумала, – похвалил меня киллер. – Голова у тебя работает. На всякую химию Сивопляс непременно клюнет. Сейчас и примчится.
Галя тоже согласилась, что неплохо придумано.
– Раз все согласны, начинаем действовать. Только ты, когда говорить со своим хозяином будешь, не части. Не торопись, обстоятельно все рассказывай, пусть знает, что у тебя все спокойно.
– Понял, только вы мне руки освободите.
– Степа, мы же договорились. Развязывать мы тебя не будем. И тебе меньше соблазнов, и нам спокойней. Ты у нас человек способный, ты и так номер наберешь.
Дала я ему телефон, он набрал номер Сивопляса, и там сразу сняли трубку. Видно, Сивопляс с нетерпением ждал звонка своего подчиненного.
Ханжин доложил ему все, как мы решили. Причем говорил запросто, убедительно и даже как-то весело. Так что если бы я была на другом конце провода, у меня никаких сомнений не возникло бы. Не возникло сомнений и у Сивопляса. Ну и партнеры мне сегодня попались, прямо домашний театр или кружок художественной самодеятельности.
– Сейчас приедет, – сообщил Ханжин, положив трубку, – встречайте. Можете мусоров вызывать и оркестр…
Веселый оказался у нас киллер, с чувством юмора. Его, можно сказать, с поличным взяли, ему теперь сидеть да сидеть, а он еще и шутит. Тюрьмы, сразу видно, не особенно боится. Наверное, уже побывал там, и даже, вполне возможно, не раз.
– Без оркестра твой дружок обойдется. Я с ним незнакома, но по всем рассказам выходит, что жлоб он, твой Сивопляс, и подонок.
– Никакой он мне не дружок, – открестился от своего хозяина киллер. – Просто у меня работа такая, что со всякой швалью дело иметь приходится. Ты что, думаешь, среди наших заказчиков ангелы есть? Все они жлобы и подонки.
– Вот и менял бы работу, – посоветовала я. – Шел бы, к примеру, в газосварщики, хорошая профессия, и всегда подкалымить можно. Или если физическим трудом брезгуешь, в менеджеры какие-нибудь или дилеры. Я, правда, в точности не знаю, что им делать приходится, но многим нравится. Туда сейчас многие идут…
Ханжин промолчал. Видно, совершенно не хотелось ему идти ни в газосварщики, ни в менеджеры. Он и говорить об этом не желал.
– Ты вот что, Степа, – предупредила я его. – Приедет твой Сивопляс, разговор у нас кое-какой пойдет. Так ты уж, пожалуйста, молчи, не мешай мне. Знаешь, есть такая поговорка, что молчание – золото.