Дамы тайного цирка
Шрифт:
– Если бы я не помогла ей, помогла бы ты.
Одри снова не стала отвечать. Она махнула в сторону купола:
– Твоя выходка означает, что ты становишься сильнее.
– Сильнее, чем?..
– Сильнее, чем я.
Пока они шли молча, Лара обдумывала слова матери. Почему она становилась сильнее? Одри утверждала, что не практикуется в магии из принципа, но Лара в это не верила. Однако увиденное её напугало.
Они вышли наружу в торговую зону, где продавали футболки и кружки и артисты позировали для фото. Лара заметила
– О, ты посмотри, стоит там совсем один. Жалко его.
– Тогда иди, попроси тебе погадать, – сказала Одри, копаясь в сумочке. – Время есть, толпа ещё не разошлась. Ужас просто, как мы будем отсюда выбираться. Уж кому, как не тебе, не помешало бы предсказание судьбы.
Лара поморщилась и подошла к мальчишке – вряд ли ему было больше восемнадцати.
– Ты не похож на Мадам Фонсеку. – Лара указала на банальную до комизма вывеску, на которой старуха в тюрбане наклонялась над магическим шаром.
– Она два дня как умерла. – В речи парня угадывался заметный южный выговор, Алабама или Миссисипи, Лара не смогла точно определить.
– Ох. – Лара и не задумывалась, что Мадам Фонсека была так стара. – То есть ты, наверное, Месье Фонсека?
– Да чёрта с два. – Паренёк поклонился. – Шей Спир к вашим услугам, мэм.
На нём был великоватый ему синий балахон с зелёной отделкой, похожий на одежды хористов.
– Симпатичный балахон, – солгала Лара.
– У меня и зелёный есть, – невозмутимо сообщил Шей.
– Не сомневаюсь!
Она последовала за предсказателем в небольшой занавешенный закуток с отделкой из тёмно-синего бархата. Они как будто оказались в шкафу. В комнате пахло леденцами. Шей сел напротив Лары и включил настольную лампу.
– На картах или по руке?
– Да не знаю. Как удобнее?
– Мне? – Он задумался. – По руке.
Лара протянула ему руки ладонями вверх. Шей прикоснулся к ним и нахмурился.
– Как же ты оказался на этой работе? – Она решила начать с вежливой беседы.
Паренёк продолжал изучать её ладони. Откуда-то из-под занавеса пробралась внутрь маленькая бурая обезьянка в ярко-зелёном смокинге.
– Привет, Мистер Тисдейл. – Шей наклонился к ней. – Готов поклясться, ему нравится подслушивать мои сеансы. – Он подобрал обезьянку и ласково усадил к себе на колено. – А работа… Думаю, можно сказать, что у меня есть дар. По поводу всяких дел с мёртвыми – я вижу то, что другие не видят. – Он повозил пальцами по столу. Его нога энергично подрагивала, почти подбрасывая обезьянку. – Они как будто спрятаны за маминой грязной занавеской – когда-то чистым прозрачным тюлем. Так что одно время люди платили мне деньги, чтобы я сходил в место, где умер кто-то, кого они любили. Знаете, посмотреть, смогу ли я почувствовать их энергию и поговорить с ними.
Этот паренёк был как заводная игрушка – трещал, не переставая, кажется, даже не прерываясь, чтобы сделать вдох. Лара подумала, что он, должно быть, нервничает, работая на месте Мадам Фонсеки. Она была легендарной старухой.
– Сначала я работал только с местными, которые обо мне знали, – ну там, матери, у которых пропали дети. Родители всегда ждут ответов. – Он снова вернулся к Лариной руке, перевернул её и внимательно осмотрел её пальцы.
– Вот потому в то первое лето я уйму времени потратил, стоя в жуткой дыре на Канти-роуд, 68, в Алабаме, где эти временные самодельные кресты около крутых поворотов, или на Десятой автостраде – шёл по краю дороги, пока мимо свистели фуры.
Он посмотрел на Лару, словно она должна была знать, где находится Десятая автострада.
– Но потом меня нашла Мадам Фонсека, когда она была в Монтгомери, и она помогла мне отточить моё «ремесло», как она это называла. И картам меня обучила.
Лара выдохнула. История закончилась. Шей снова повернул Ларину руку ладонью вверх. Обезьянка потянулась и коснулась линий на её ладони. Из-за её выразительных карих глаз и почти человеческого личика казалось, что зверёк относится к этому очень серьёзно.
– Я знаю, Мистер Тисдейл, – кивнул Шей. – Я тоже это вижу. Невероятно, но этот малявка очень точно определяет самое главное в каждом чтении.
– Мой жених оставил меня у алтаря девять месяцев назад, – саркастически хмыкнула Лара. – Это он и определил?
Шей Спир с прищуром разглядывал её лицо, как будто пытался взглядом пробурить в ней скважину. На носу у него набух здоровенный юношеский прыщ, и Лара ехидно задумалась, укажет ли Мистер Тисдейл и на это.
Шей закрыл глаза – наверняка сугубо напоказ.
– Ничего.
– Ничего? – То же самое Одри сказала в день её свадьбы.
– Ну, случается. – Он как будто извинялся перед партнёршей за то, что у него не встал. – Иногда они… не здесь. Как ваш жених. Он… ушёл.
– Ну, чёрт возьми, а то я не знала, – огрызнулась Лара. – Куда он ушёл?
– В никуда. – Шей пожал плечами. – Этот мальчик – не твоя судьба.
– Что ты сейчас сказал?! – Лара поневоле повысила голос и наклонилась вперёд. Те же слова произнёс мужчина в поле много лет назад.
– Он не важен.
Нет уж, для Лары он был важен – а также был единственной причиной, по которой она тратила деньги, чтобы этот грёбаный мальчишка потискал её руку.
– Кто ты такой?
Шей Спир быстро схватил Лару за запястье и рванул её руку вниз. Дешёвый столик задрожал и чуть не опрокинулся. Парнишка склонился к ней так близко, что Лара почувствовала запах его жвачки с корицей. Лара заволновалась, не пытается ли он её поцеловать, и мысль об этом отбросила её назад. Эта перспектива, кажется, оттолкнула и Мистера Тисдейла – обезьянка соскользнула с колена Шея и, вереща, поскакала из комнаты.