Дантуинские развалины
Шрифт:
– Когда это я влипала в неприятности? – она решила немного осадить иторианца.
Тот поднял длинную руку и стал считать:
– На Татуине, на Явине-4:
– Ладно! – она искренне рассмеялась, вскинув руки в защитном жесте. – Ты выиграл. Не зевай!
С этими словами она собрала его вещи и, несмотря на его протесты, взвалила их себе на спину, чтобы не загружать иторианцу ноги. Тут она заметила у Тендо бластер CDEF – странно, она ещё ни разу не видела у него оружие, за исключением охотничьего ножа. Даск посмотрела на Тендо.
– У меня дурное
– Может быть, так действительно лучше, – нехотя согласилась Даск. Ей не понравился вид смертельного оружия. Конечно, рассуждала она, любое оружие в умелых руках может оказаться смертельным. Однако чёрный, блестящий бластер выглядел почти зловеще, как невысказанное обвинение.
Они вышли из Нармла пешком и направились в глушь Рори. Сначала Даск и Тендо следовали по указаниям родианца. Тот выразился просто: <Идите на юго-восток>. Каждый думал о своём, а бескрайние равнины идеально подходили для созерцания. Серое облачное небо как нельзя лучше соответствовало настроению. Чем дальше они уходили, тем спокойнее становилось у Даск на душе.
Когда вокруг поля, а тебя не ощупывают назойливые глаза, как будто гора сваливается с плеч. Единственное, о чём она не могла забыть, это о коллеге. Чем больше они углублялись в равнины, тем больше Даск понимала, что беспокоится совсем не о нём, а о собственных опасениях на его счёт. Вот что не давало ей расслабиться до конца. Выбора практически не было – она остановилась.
– Что такое? – Тендо мгновенно насторожился. – Ты что-то увидела?
– Не совсем. Мне кажется, это место лучше всего подойдёт для поисков и исследований. Мы же сюда приехали за образцами, так?
– Хорошая мысль, – согласился он, но Даск поняла, что он просто устал от ходьбы. Она ещё раз удивилась его настойчивости: он не терял присутствия духа, даже когда ему было больно. Когда это она начала в нём сомневаться?
То ли от стыда, то ли от желания быть честной с ним Даск выпалила:
– Забыл, что ты биоинженер Империи?
Иторианец отключил свой прибор, прекратил исследования и встал. Он был явно озадачен и пытался распознать шутку в таком глупом вопросе.
– Ты же знаешь, что нет. А почему спрашиваешь?
Она оторвалась от груды камней, изучением которой занималась. Даск опустила рюкзак на землю и села спиной к нему. Холодные камни приятно освежали плечи. Она махнула рукой, приглашая Тендо сесть рядом.
Как только иторианец опустил массивное тело на землю, он спросил:
– Это из-за вчерашнего вечера?
– Ты как всегда попал в точку, – грустно ответила Даск. – Неужели мне не удаётся ничего скрыть?
– Дитя моё, я хорошо знаю тебя не потому, что тебе ничего не удаётся скрыть, а потому что ты всегда честна со мной. А вчера вечером ты была сама не своя. Что-то или кто-то тебя напугал. Мне было больно на тебя смотреть, – он положил руку себе на грудь. – Так ты расскажешь, почему задаёшь такие вопросы?
Даск отвернулась, её охватили страх и сомнения, которые спутали все чувства. Она встала на колени и открыла свой рюкзак:
– Коли уж мы тут сидим, то нелишне будет позаботиться об удобствах.
Даск вытащила небольшой набор инструментов, и вскоре перед ними уже весело трещал огонь. Сырость въедалась в кости. Если девушке было неуютно, то иторианец чувствовал себя ещё хуже, как бы он это ни скрывал.
– Как всегда, ты очень наблюдателен. Вчера вечером кое-что действительно произошло, – сказала она и запнулась.
– Ты хочешь со мной поделиться произошедшим или не хочешь, чтобы мы об этом говорили?
Даск понимала: он задаёт вопрос, потому что чувствует её напряжение. Если кому-то она и может довериться, то только ему.
– Спасибо. Тебя никогда не напрягало заниматься своей работой?
– Ты поэтому спросила, не забыл ли я, что являюсь биоинженером Империи?
Даск кивнула. Иторианец посмотрел в огонь, а потом ответил:
– Да, иногда мне приходится пересиливать себя. Мне так хотелось увидеть Мать-Джунгли во всех её воплощениях, именно поэтому я покинул свой корабль и отправился к звёздам. А по пути меня <завербовали>, если хочешь, на службу Империи. Сначала всё не казалось так плохо.
Даск кивнула:
– А сейчас?
Теперь вздохнул уже Тендо:
– Сейчас всё по-другому.
– А почему именно сейчас? – Даск надеялась, что его ответ её на что-то выведет.
– Я думал, что Империя оставит нас в покое. Мне казалось, что нельзя вмешиваться в природу. Но после битвы при Явине-4 мы уже не могли остаться в стороне. Империя решила разместить на Иторе постоянный гарнизон. Как и на других планетах, она превратилась в язву на нашем теле. Тогда мои глаза и открылись.
Он посмотрел в огонь и надолго замолк.
– Я верю в Мать-Джунгли, – продолжил Тендо. – Болезнь – часть её тайны. Она служит какой-то цели, как голод и борьба за территорию обитания. На всё это неприятно смотреть, но оно является неотъемлемой частью огромного процесса. Однако когда кто-то начинает вмешиваться в природу, болезнь не отступает, а наоборот усиливается. Мне кажется, что Империя выводит галактику из равновесия, хотя долг каждого – поддерживать баланс. Поэтому я и ответил, что я биолог и работаю на Империю. Однако не знаю, долго ли это продолжится. Я ответил на твой вопрос?
Даск немного помолчала. Она взвешивала его слова на весах своих чувств.
– А что нужно, чтобы галактика вернулась к равновесию? – спросила она.
– Дитя моё, я не знаю, – улыбнулся иторианец. – Каждый должен выстрадать свой ответ на этот вопрос. Даже если наши цели совпадают, пути могут быть различными.
Даск прижала колени к груди и обхватила их руками, хотя уже и не чувствовала холода:
– А как мы узнаем, что это наш путь?
Тендо погладил её по волосам. Даск на мгновение вспомнила отца – только он так проявлял любовь к своей единственной дочке. Но тут же нахлынуло былое отвращение к родному дому, и она прогнала воспоминания.