Дар-2: Северный пик
Шрифт:
— Странно… — тряхнула она головой.
— Быть Хранителем, Шесс — большое испытание. Не все его выдерживают.
Его глаза вдруг неприятно заблестели.
— Кстати, давно не проведывал старину Зеана, — вдруг оскалился он в улыбке, бросил хитрый взгляд на девушку и решительно взял ее за руку, — пошли, покажу кое-что… Тренировка на сегодня окончена.
Дельфи обреченно вздохнула. Что там еще задумал этот неугомонный дракон? Она все больше ощущала себя его Хранительницей, а не наоборот.
— А ты? — спросила она.
— Я
— Ну ты же мой Хранитель!
— Только твой!
— Да почему?
— По колчану!
— Ааргард!
— Вот везде тебе нужно свой нос засунуть!
Она вырвала свою руку и демонстративно замерла посреди коридора, сложив руки на груди.
— Ой, напугала, — сказал он тоном, от которого по ее спине забегали мурашки, — любишь ездить вниз головой на моем плече?
— Только попробуй! — вмиг ощерилась она и отпрыгнула от него. — Подам прошение на другого Хранителя!
Ааргард рассмеялся.
— Девочка моя, у тебя редкий случай! Да меня с руками оторвут!
— Скорее доплатить придется! — усомнилась она. — И то вернут наверняка!
Он вдруг одобрительно глянул на нее и усмехнулся.
— Ну и что ты хочешь знать? — сложив руки на груди, спросил он.
Дельфи с сомнением посмотрела на него: в чем подвох?
— И чего ж ты не Хранитель еще? — осторожно задала она вопрос.
Ааргард вздохнул.
— Кайтифф придумал отличные условия сделки для Кросстисса, — с неожиданной готовностью ответил он. — Чтобы стать настоящим Белым Хранителем, я должен сдохнуть ради кого-то добровольно.
— Умереть? — ошарашенно пролепетала она.
— У Кайтиффа отменное чувство юмора, — пожал плечами дракон, зловеще усмехаясь.
Дельфи отвела от него взгляд и обессиленно сползла по стенке до самого пола. Дракон окинул ее снисходительным взглядом и сел рядом.
— Вот это неожиданность… — прошептала она.
— Будешь знать, как меня о чем-то еще спрашивать! — нравоучительно заметил он и, подумав, добавил, — пожалуй, Зеана я покажу тебе в другой раз… ты слишком близко принимаешь все к сердцу …
Кирана хмуро взирала на сгорбленного за столом отца и кусала губы. А родитель продолжал кипятиться:
— Даже близко к этим выродкам не приближаться! — рявкал он на сыновей, — не то, что марать о них оружие! Ни к девке, ни к этому черному!
Севетник восседал за огромным вытянутым столом из черного камня, занимавшим чуть ли не треть его рабочей комнаты. За его спиной высились многочисленные полки, угнетающие количеством мудрости, распиханной в виде свитков и фолиантов по полкам. Киране казалось в последнее время, что и они не в силах уже помочь ее отцу.
Она вздохнула и вновь бросила на него взгляд, полный тоски. После ухода ее матери Лоаденхайт начал стремительно черстветь. В нем все меньше возникали живые чувства, лишь стремление все контролировать вокруг, держать в порядке… А нависшая над миром угроза совершенно не улучшала состояние Советника, а лишь наоборот, усиливала его фанатизм. Он продолжал отчитывать старших братьев Кираны,
Когда в Храме вновь объявился Кросстисс, у Хранительницы все заколотилось внутри. Отец так пропитал все ее существо отравой своей одержимости! Он заполонил ее голову мыслями о том, что ее ждало великое будущее в качестве главной Хранительницы Храма, его правой руки. Он готовил ее столько времени к тому, что она должна стать спутницей Кросстисса, одного из самых сильных Хранителей… И что теперь?
Девушка тряхнула головой, рассыпав водопад белоснежных прямых волос по плечам.
Конечно, Кросстисс ей нравился. Он притягивал ее. Но страх перед ним был больше. Черный Хранитель, который не пойми каким образом управляет своей зависимостью от Пустоши и помогает Белому Храму… Это было невообразимо! Киране он казался каким-то божеством. Божеством, с которым не хотелось связываться.
Когда она увидела его с эльфийкой, самолюбие в ней взыграло, отрава потекла по венам: это она должна была быть на ее месте! Но, остыв и поразмыслив в одиночестве, украдкой понаблюдав за нагом в Зале Нити, она призналась себе, что не хотела бы быть на ее месте.
На него достаточно было бросить взгляд, чтобы понять, с какой силой имеешь дело. Как этого не видит отец, она не понимала. Для нее стало очевидным, что если Кросстисс принял какое-то решение, а тем более выбрал себе кого-то, проще будет Храм передвинуть, чем склонить его к воле ее отца.
Кирана зябко передернула плечами.
Теперь эльфийка вызывала в ней только любопытство, хотя кинуть на нее взгляд сегодня в тренировочном зале она не решилась. Ей было стыдно. И не до этого ей было, откровенно говоря… Кирана незаметно для себя покраснела. С некоторых пор ее мысли занимал совершенно другой мужчина…
Наконец, над Храмом вспыхнули краски заката. Дельфи сидела на одном из подоконников возле витражного окна и любовалась фантастическим видом неба. Горные вершины стыдливо розовели в лучах садящегося за море солнца, а в стремительно темнеющем небе уже начинали поблескивать кое-где звезды.
Девушка вздохнула, кажется, не первый раз. День ей казался невозможно длинным, и она все больше чувствовала тоску. Все здесь было чужим и холодным, даже красоты… Даже если это и был когда-то ее родной дом, к нему нужно было привыкнуть. А сейчас ей невыносимо захотелось на их побережье в теплый песок… в объятия Кросстисса. Она снова вздохнула.
Ааргард, сидевший с другой стороны подоконника, глянул на нее из-под бровей.
— Ааргард, уже вечер? — не глядя на него, спросила она.
— Самое начало. Тут темнеет раньше.
Дельфи снова вздохнула и оперлась лбом о холодное стекло.
— Что, устала? — вдруг спросил он.
Она вскинула на него удивленный взгляд. Надо же! И не издевается вроде.
— Пошли, — он встал.
— Куда? — вдруг простонала она, сама от себя не ожидая.
Но дракон опять не поспешил воспользоваться ее слабостями.