Дар Демона

Веденеева Валерия

– Что же?
– с интересом спросил полуэльф.

– Станет у меня на одного внука меньше, - припечатал шаман.
– Мало того, добавишь нам своей смертью такого опасного кровника, какого у семьи уже лет сто не находилось. Не смейся, мальчишка, не смейся! То, о чем я говорю, ты и сам не раз продумывал. Если скажешь нет, не поверю. При всей своей легкомысленности ты все же не дурак.

– Дед, если бы не Тонгил, стало бы у тебя уже давно на двух внуков меньше, - перестав улыбаться, возразил Мэа-таэль.
– И я тоже не поверю, если скажешь,

будто забыл об этом.

– Помню, - тяжело ответил старик.
– Хорошо помню. Но верить магам не умею, уж не проси.

Полукровка пожал плечами:

– Думаю, Тонгила это не слишком расстроит. Хотя, чтобы ты о нем ни думал, для Темного он достаточно вменяем.

– Наслышан, - хмыкнул шаман.
– Можно подумать, твоего мага сама богиня Льда породила - ничто его не пронимает. Сколько раз на него уже покушались? Больше трех десятков? И ни одного приступа мании преследования, ни одной вспышки безумия, как у прочих магов. Даже поведения своего и привычек не изменил. Другим хватало и пары встреч с наемными убийцами, чтобы начать жечь всех чужаков в пределах видимости или запираться в замке безвылазно.

– Вот видишь...
– начал Мэа-таэль, но старик перебил:

– Именно, я вижу, причем то, что не видишь ты. Твой Тонгил - и не человек вовсе.

– Ну, ты хватил, дед!
– не выдержал полукровка.

– Послушай меня, мальчик, - старик уставился на него пронзительными черными глазами, такими же яркими и живыми, как у самого Мэа-таэля.
– Просто послушай. Может, я и ошибаюсь, может, старый шаман и выжил из ума, но хотя бы допусти такую возможность: Тонгил не человек.

– А кто тогда?

– Точно не знаю, - старый кочевник покачал головой.
– Кое-какие догадки у меня есть, но говорить вслух пока остерегусь. Оставил бы ты эту проклятую службу, мальчик, до добра она не доведет.

– Я не могу, я Арону и за себя, и за брата должен, - привычно возразил полукровка. Дед уже не в первый раз начинал подобные разговоры, вот только о нечеловеческой природе Тонгила заявил впервые.

– Слышал уже, слышал, - пробормотал шаман.
– Отдать бы должок, да и забыть. Ладно, ты парень упрямый, больше на эту тему я говорить не буду. Но перед отъездом еще зайди ко мне, может, успею кое-какие из догадок проверить, тогда и скажу тебе.

– Хорошо, зайду, - покладисто согласился Мэа-таэль.
– Я в любом случае собирался.

– Вот и славно, - старик достал четыре льняных мешочка и принялся складывать в них разложенные на столе вещи:

– Как образы на якоря накладывать помнишь?

– Обижаешь, - отозвался полукровка.
– Если надо, с закрытыми глазами сделаю.

– Все, ступай, ко мне гости серьезные придут скоро, нечего им на твои эльфийские уши глазеть, - шаман вручил ему получившиеся свертки и подтолкнул к двери.

Мэа-таэль хмыкнул, и, поблагодарив и сунув полученное во внутренний карман куртки, вышел на улицу. На миг остановился, прислонился к захлопнувшейся двери, легкомысленное выражение, так раздражавшее старого шамана, исчезло с лица, глаза серьезно, даже мрачно, посмотрели куда-то вдаль, словно вглядывались в будущее. В будущее неласковое и нежеланное. Потом поднял руку, коснулся сквозь кожу куртки своей небольшой ноши и тихо проговорил:

– Ты прав, дед, Арон меня убьет.

*****

Крепость стояла у самого берега реки, отвесные каменные стены вырастали прямо из воды, узкие бойницы смотрели на мелкую рябь внизу. Когда-то грозный символ императорской власти над новой провинцией, с течением лет она пришла в запустение, камень стен порос сперва травой, а потом, кое-где, и мелким кустарником. Обленившийся гарнизон состоял из пяти стражников и коменданта - только это и выделила империя на охрану своего давно уже не пограничного форта.

Арон стоял у парапета, скрестив руки на груди, и лениво наблюдал за мельтешащими внизу людьми. Вот еще один результат планирования и интриг его предшественника: крепость давно уже втайне принадлежала Тонгилу вместе с не-людьми, несшими тут службу.

– К вечеру будем знать, где прячется император, - Мэль обозревал панораму Радоги, раскинувшейся по обе стороны реки, с почти осязаемым удовольствием.

– Ты уверен, что не хочешь сам сесть на трон, когда тот освободиться?
– в который раз поинтересовался полуэльф, разворачивая принесенный список.

– Уверен, - коротко ответил Арон.

– Тогда вот основные кандидаты. Все твои условия соблюдены: никто не является магом, никому не хватит богатства и могущества, чтобы самостоятельно удержать власть, но при этом есть кровное родство с правящей династией и законные претензии на трон. А вот этот, под третьим номером, - лично мой любимец. Интересуется собиранием древностей и охотой, а политические интриги навевают на него скуку.

– Младший сын императора?
– уточнил Арон, по мнению которого описанная характеристика подходила почти половине императорских родственников.

– Племянник, - поправил его Мэль.
– С дядюшкой не ладит, за его кончину на нас не обидится.

– Хорошо, - маг кивнул.
– Считай его рабочим вариантом.

– Арон, - после паузы спросил полуэльф.
– Что тебя гнетет?

– С чего ты взял?
– недовольно уточнил тот.

– Я же вижу, - Мэль покачал головой.
– Последние дни тебе беспокоит новая проблема.

– Надо же, насколько я прозрачен, - северянин отвернулся от управляющего и вновь уставился вдаль, на шпили и башни дальнего берега.

– Только для меня, - жизнерадостно утешил его полуэльф.
– Так в чем дело?

Арон пожал плечами, но все же неохотно проговорил:

– Я когда-нибудь упоминал о своем проклятии?

– О котором из них?
– уточнил полукровка.
– Около пяти я могу назвать прямо сейчас, но если подумаю, то вспомню еще с десяток. На людей, на роды, на селения, - какое именно тебя интересует?