Дар Демона
Шрифт:
В своих покоях Арон подошел к окну. Взгляд упал на стоящих внизу стражников, но в этот раз вместо ярости встрепенулась жажда. Невыносимая жажда. Эти люди, какая у них должно быть теплая, вкусная кровь!
Несколько мгновений Арон смаковал пришедшую в голову мысль, потом вздрогнул, очнувшись, повернулся к Мэа-таэлю:
– Вели приготовить моего коня, провизию, все остальное, и проследи, чтобы во дворе, когда я выйду, не осталось ни души!
*****
– Кирумо, зачем ты это делаешь? – Сейка сидела верхом на перилах, наблюдая, как брат
– Господин Митрил очень разозлится, - сказала девочка, не дождавшись от брата ответа. Тот молча передернул плечами. Сейка вздохнула и поменяла позу, подтянув исцарапанные коленки к подбородку. Оставалось непонятным, как при этом она не свалилась со своего насеста.
– Не уходи, а? – попросила девочка жалобно, потом соскользнула с перил на землю.
– Пожалуйста!
– Так надо, - буркнул Кирумо, не поднимая на сестру глаз.
– Мама с папой говорили тебе присматривать за мной, а не бросать! – дрожь в голосе подсказывала: слез осталось ждать не долго.
– Я и не бросаю! Я… я скоро вернусь. Правда! Честно, Сейка!
Но девочка уже хлюпала подозрительно покрасневшим носом…
Когда Кирумо оставил ревущую сестру и выскочил во двор, там было по-ночному безлюдно. Мальчик огляделся по сторонам, пытаясь найти причину такой странности, но увидел только господина Тонгила и управляющего, как раз выходящих из южной башни. Полуэльф выглядел странно взъерошенным, а вот маг, напротив, собранным и мрачным. Мальчика взрослые заметили одновременно.
– псте с управляющим.к ружил.какой причинычно тихо и безлюдно, словно бы и не середина дня, а ься.овь гидр может оказать на смер Кирумо, ты почему здесь? – Митрил сердито шагнул к нему. Подросток тут же сделал шаг назад, не зная в чем провинился, но не желая попасть под горячую руку.
– Кирумо, так? – маг взглянул на паренька со странной полуулыбкой.
– Арон, он из детей Стаи! – торопливо проговорил управляющий.
– Это не заложник.
– Думаешь, не отличу оборотня? – хмыкнул Тонгил, потом выражение его лица изменилось, стало жестким.
– Я велел тебе освободить двор. Почему он здесь?
– Не знаю! Кирумо, исчезни! Быстро!
Мальчик смотрел то на управляющего, то на мага, не понимая, что происходит.
– Кирумо, постой, - взгляд Тонгила вновь изменился, в глазах возник красноватый блеск.
– Не уходи никуда, мальчик.
– Арон, остановись! – Мэа-таэль стиснул плечо мага. – Подумай! Он же из Стаи. Хочешь потерять верность Серых Братьев?
Тонгил не ответил.
– Кирумо, вон отсюда! – рявкнул полуэльф.
– Живо!
Подростку стало жутко. С одной стороны, приказ мага – а приказы господина Тонгила должны выполняться без рассуждений, это знали все, живущие в замке. С другой – и сам маг, и управляющий вели себя странно… И этот взгляд Тонгила, словно бы Кирумо не живой человек, заслуживающий хоть каких-то эмоций, пусть даже раздражения, с каким взрослые иногда относятся к детям, а предмет, неодушевленная вещь.
Мальчик попятился, следя за малейшим изменением эмоций на лице мага, – но тот продолжал все также молча, с тем же странным выражением смотреть на него. Тогда Кирумо развернулся и побежал.
Часть 1 Глава 24
В лесу царили спокойствие и легкий сумрак, солнечные лучи едва попадали в редкие просветы между зеленью крон.
Арон ехал уже несколько часов, и с каждой последующей милей ему все легче становилось контролировать жажду. Первые минуты оказались самыми тяжелыми: нестерпимо хотелось вернуться и сделать то, о чем, он знал, будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
Но теперь магия солнечной крови больше не бурлила в нем, улеглась, и северянин вновь мог дышать полной грудью. Возможно, Мэль ошибался, и Арону не требовалось несколько суток, чтобы избавиться от чужеродного воздействия?
Маг придержал коня, обернулся, глядя на тропу, ведущую к замку. Домой. Вернуться домой. Не ехать никуда, не быть в одиночестве, возвратиться к людям, таким живым, наполненным солнечным светом…
Мужчина вздрогнул, потряс головой, пытаясь выбросить из мыслей искушающую картину. Нет, возвращаться не стоит. Пара ночей в лесу – ничего страшного. Здесь меньше вероятности кого-нибудь встретить – и убить. Кроме того, Мэль пообещал: пока он не вернется, в лесу не будет патрулей.
Монотонное движение действовало успокаивающе. Арон очнулся и осознал что стемнело, только когда конь начал спотыкаться, не различая неровностей тропы.
Несколько минут спустя северянин уже сидел на небольшой поляне, удачно обнаруженной поблизости, и смотрел на языки ровного синеватого пламени. Посторонний наблюдатель удивился бы тому, что огонь висит в воздухе над землей. Но если бы тем наблюдателем оказался маг, он скорее поразился бы бездумному расходованию резерва его коллегой. Огонь прекрасно мог гореть и на хворосте…
Арон вздохнул -магии в нем все еще был переизбыток. Пламя забирало лишь ничтожную долю чужой силы.
Северянин снял с коня первую дорожную сумку, вытащил припасы и несколько минут с отвращением рассматривал свежий хлеб, копченое мясо и сыр. Есть не хотелось. Совсем. Для пробы мужчина откусил немного хлеба, но выплюнул, так и не сумев проглотить, - по вкусу еда напоминала сухую траву.
Вторая сумка интересовала его больше – ее он собрал сам, помимо прочего, взяв несколько книг из библиотеки прежнего Тонгила и небольшое зеркало, оказавшееся на полке между книгами. Зеркало, когда-то явно дорогое, если судить по оправе из драгоценного темного дерева, мааре, теперь имело мутноватую поверхность, покрытую паутиной трещин, разбегающихся из середины овала. Внимание северянина привлекла единственная руна, выжженная на оборотной стороне оправы – «Соединение».
Арон повертел вещицу в руках, пытаясь представить, для какой цели она могла понадобиться Темному магу. Вряд ли прежний Тонгил хранил испорченное зеркало из сентиментальности.
Северянин всмотрелся в отражение, в собственное лицо, в глаза. Ничего необычного. Наверное, для правильной работы зеркала требовались заклинания, но Арон их не знал. Вот если бы оно могло показать происходящее на расстоянии: где теперь Венд, все ли у него благополучно…
Стеклянная поверхность ожила. Паутина трещин вздрогнула, колыхнулась и пропала, исчезли мутноватые пятна. Маг смотрел теперь словно в чистейшую водную гладь и видел совсем другое лицо – лицо его бывшего лучшего друга. На лице Венда отражалось такое же удивление, какое испытывал Арон.