Дар Демона
Шрифт:
– Нет, Мэль, - помолчав, ответил маг.
– Я хочу сказать другое. Думаю, Существо появилось на свет в чешуе, и человеческим ребенком никогда не было. Просто… Вот ты, когда смотришь на него, что видишь?
– Я? – хмыкнул полукровка.
– Я вижу извращение природы. Голова ящера-переростка, насаженная на тело переростка-змеи. Зубы акулы. Ядовитая слюна. Реакция и повадки хищника, для которого мы – любимая пища.
И добавил, видя, что Темный качает головой:
– Или ты ослеп?
– Оно заплакало, когда я его ранил, – негромко сказал маг.
– Почти как
– Арон, с тобой все нормально? – осторожно поинтересовался Мэа-таэль. Вопрос бессмысленный – с Тонгилом явно творилось неладное. Причем уже довольно давно.
– Арон? – повторил он.
– Мне нужно побыть одному, - резко произнес Тонгил, поднимаясь.
– Передай, чтобы меня не тревожили.
– Арон, - в третий раз произнес полукровка.
– Эта тварь…
– Существо не виновато, - не глядя на него, ответил маг.
– Никто из ныне живущих не виноват. Просто воспоминания.
*****
Просто воспоминания…
Вся его прежняя жизнь, все, что любил, оказались просто воспоминаниями. Демон обманул, не солгав ни словом. Дорогие Арону люди жили здесь, но они не принадлежали ему, не любили его. Сперва Венд, потом Тери… Теперь очередь Рика? Даже имя его сын носит другое – Альмар. Что, если он ни в чем не похож на того мальчика, которого мужчина растил в прежней жизни, на ребенка, которого любил, о котором заботился, которого похоронил? Только внешностью – как и остальные: его не-друг, его не-любимая?
Его не-сын?
Мысль эта появлялась не в первый раз, однако мужчина не давал ей воли, не позволял себе думать так. Но сегодня, услышав плачущие причитания Существа, вдруг, словно наяву, вместо чудовища, покрытого чешуей, увидел Рика. Увидел его в тот день, когда сын, наслушавшись сказок о пиратских сокровищах, отправился искать клад в ближайший лес, не сказав родителям, - и, конечно, потерялся. Арон нашел его уже на закате, забравшегося под старую ель, чумазая мордашка в слезах…
Вспомнил своего ребенка – и пожалел Существо. Но только сейчас, говоря с Мэа-таэлем, выискивая в каждом слове полуэльфа доказательства его предательства, не находя, сомневаясь, вдруг окончательно осознал: найдет он Альмара или нет, этот мальчик никогда не будет Риком. Кровь от его крови и плоть от его плоти – может быть, но не Рик. Словно близнец, отнятый при рождении. Полу-чужой, полу-знакомый, дразнящее отражение прошлого.
В городе продолжались беспорядки, идти туда сейчас казалось глупостью. Бессмысленной глупостью. Арон сам не понимал, почему сделал это. Просто вернулся в покои, одел амулет личины, легкую кольчугу, взял сумку с зеркалом, кошель с деньгами, оружие и вышел, магией заперев дверь изнутри. Как и в прошлый раз, растворился в Тенях, призыв которых получался уже инстинктивно. Никто не заметил, как чужак покидает крепость. Днем оборотни, способные почуять его, по большей части спали, а стражники-люди не обратили внимания.
Хотелось выговориться, поделиться, рассказать правду, - но это желание отдавало самоубийством. Поход в город, где творилось – его стараниями в том числе – бесы знают что, являлось лучшей возможностью отвлечься.
Часть 2 Глава 22
Незадолго до рассвета Венд очнулся, выброшенный из сна непривычным звуком. Рука первым делом скользнула под подушку, нащупав рукоять кинжала. Огляделся. В комнате, кроме него, никого не было: Ресан еще оставался в храме Солнечного.
Воин поднялся с лежанки, продолжая прислушиваться. Подошел к окну, отодвинул ветхие занавески. Окно на ночь он не запирал. Из-за облаков как раз выкатился обрезанный круг луны, видно стало неплохо. Площадь перед постоялым домом, куда выходило окно, пустовала, лишь у колодца, хорошо видимая в лунном свете, медленно кралась дворовая кошка.
Возможно, стоило лечь и попытаться поймать еще пару часов сна, но неясная тревога не позволила вернуться в постель. Тишина казалась затишьем перед бурей, неестественным спокойствием леса, выдающим засаду…
Человек, избравший воинскую стезю, не доживает до трех с лишним десятков лет, игнорируя подобные предчувствия. Венд оделся, вновь подошел к окну. Кошка уже исчезла, теперь площадь пересекала группа людей в длинных плащах, скрывающих, если он еще не ослеп, кольчуги и оружие. Мужчина проводил их взглядом, потом посмотрел на небо. И почти не удивился красноватому отсвету, видимому поверх крыш соседних домов. Что-то крупное горело на противоположном краю города, там, где располагались речные доки.
Весь прошлый опыт подсказывал воину: пожар и группа вооруженных людей, случившиеся одновременно в такое время суток, не могут не быть связаны. К тому же наемники направлялись как раз в сторону зарева. И этот же самый опыт предупреждал: из города лучше поскорее убраться. Забрать Ресана, потом лошадей из конюшен, и спешить к тем воротам, которые дальше всего от места пожара. Если он не ошибался, волнение начнется в порту, потом постепенно перекинется на центр; но произойдет это не сразу, они должны успеть. Причин оставаться в чужом городе и ввязываться в чужие разборки Венд не видел. Пусть местные владетели, или кто это все затеял, разбираются между собой.
Когда воин добрался до храма Солнечного, уже светало. В этом повезло: именно с первыми лучами дневного светила в храме начиналась служба, славящая бога Солнца, именно на рассвете для верных отворяли тяжелые железные ворота. Прихожане толпились, переходили с места на место, поэтому Венд не сразу углядел худощавую фигуру Ресана. Парень стоял в передних рядах, пришлось протискиваться вперед, а потом вытягивать его, не понимающего в чем дело, к выходу.
– Венд, нельзя же уходить посредине службы, - возмущенным шепотом выговорил ему юноша, оглядываясь на храм, только что ими покинутый.