Дар экстрасенса (сборник)
Шрифт:
— Ты просто дура, Лиза! Ты видишь только то, что на поверхности! А я… я совсем не тот человек, каким кажусь! Ты никогда не догадаешься, кто я на самом деле! Ведь только я могу полностью изменить твою жизнь!
Тогда она не отказала себе в удовольствии: остановилась, с презрением взглянула на парня и припечатала:
— Не знаю, кто ты? Да знаю, и прекрасно! Ты — полное ничтожество! Понял?
И долго еще вспоминала с раскаянием его потерянный, опустошенный взгляд.
А потом они с Дэном сыграли свадьбу. Переехали в его квартиру. Родился через пару лет Тимка… В старом дворе, у мамы, Лиза бывала
«Сейчас ему должно быть около тридцатника, — быстро прикинула Елизавета. — Наверное, закончил университет, работает. И, скорее всего, не женился — кто за такого блеклого пойдет? Так может… может, весь цирк с русалкой — его рук дело?.. Заработал хоть какие-то деньги и решил меня наконец завоевать?»
Лиза взглянула на часы: пять вечера. Дел на сегодня у нее больше нет. И завтра — отгул. Можно прямо сразу рвануть на дачу. Но только в электричках сейчас самый час пик. Придется стоять чуть ли не всю дорогу. Может, разумнее будет потратить пару часов и проверить, замешан ли Эдик в истории с русалкой?
Лиза возвращалась на дачу на восьмичасовой электричке. Час пик еще не закончился — плюхнуться на жесткую скамью удалось только в Абрамцеве. Никакого сравнения с утренним мягким и комфортабельным «Мерседесом». И настроение, в отличие от утреннего, было совсем паршивым.
Эдик оказался ни при чем.
Лиза не придумала ничего лучше, как просто подняться в его квартиру — и задать вопрос напрямую.
Открыла дверь Эдикова мама — постаревшая, с тяжелым дыханием. И она, стоя на пороге, не здороваясь, злорадно выпалила:
— А-а, пронюхала!
— О чем вы? — растерялась Лиза. — Я просто хотела узнать… С Эдиком все в порядке?
— А то ты не знаешь? — хмыкнула старуха. И добавила: — Жалеешь небось, что пробросалась?
Затем с нескрываемым удовольствием бывшая соседка рассказала: Эдик, оказывается, теперь в Америке. Работает в солидной компьютерной компании, на большой должности, и доход его исчисляется сотнями тысяч в год. Ну и женился, конечно. На симпатичной студенточке. Сейчас дочку ждут, через пару недель должна родиться…
— Что ж. Передавайте ему от меня большой привет, — вздохнула Лиза.
Она, конечно, нисколько не жалела, что когда-то отвергла Эдика. Но все равно было грустно. И еще — немного боязно. Потому что Лиза твердо решила: ночью, когда Темка уснет, она отправится на Черное озеро. Одна. Елизавета почему-то не сомневалась: пресловутая русалка сегодня обязательно должна появиться.
Лес у них вокруг деревни не очень удачный — сосен почти нет, одни осины да кривые березки. Но летней ночью даже в таком красиво. Хотя и полночь уже, а настоящей темноты нет, и птицы до сих пор подчирикивают, и воздух теплый, напоенный ароматами трав. Лиза даже подумала: а не устроить ли ей ночное купанье?
«Что-то совсем я… самостоятельная стала, и бесстрашная, — с легкой грустью подумала она. — Одна, глухой ночью, иду через лес… Собираюсь купаться в темноте… И считаю, будто так и надо. А ведь когда-то не сомневалась, что женщине только за крепким мужским плечом место…»
Впрочем, может, оно у нее и есть, это плечо. Ведь явно русалка действует не сама, а с подачи какого-то мужчины. Но только кто он, кто? Не Дэн, не Эдик, не Святослав Юрьевич…
Лиза про себя хмыкнула: «Может, Колян, муж Марии Ильиничны? А что — тот, как напьется, всегда норовит облапить. И говорит, что я — баба как раз про него, Ильинична еще всегда переживает…»
Но вот, наконец, и озеро. И никакой, конечно, русалки.
Лиза села на пляжике. Бездумно уставилась на озерную гладь. Мерцали звезды, шептали ветвями березы, тихонько плескала вода. Купаться расхотелось. Она подождет еще несколько минут — и пойдет домой.
И вдруг Лиза услышала за своей спиной тихий, какой-то бесплотный голос:
— Ничего не бойся.
Попыталась повернуться — но ей на плечо легла чья-то абсолютно ледяная рука. И тот же голос, уже с угрозой, произнес:
— И не оборачивайся. Иначе пропадешь.
Она попыталась закричать — но голос не слушался, сердце колотилось словно сумасшедшее. А рука надавила ей на плечо еще сильнее, и невидимый собеседник произнес:
— У тебя есть одна минута. И единственное желание. Желание может быть любым. Время пошло. Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь…
— Кто… кто вы? — прохрипела Лиза.
— Не трать время. Помни: желание. Одно. Только одно.
— Это вы… Это вы… являлись Темке?
— У тебя осталось пятьдесят секунд.
— Это вы мне подарили компьютер?
— Сорок. Любое желание. Тебе нужны деньги? Любовь? Власть?
— Пожалуйста. Отпустите меня…
— Тридцать секунд. Говори. И все, что ты пожелаешь, исполнится.
— Какой бред!
— Это не бред, Лиза, это шанс. Используй его.
Ерунда. Никто в мире никогда не дает посторонним людям шанса — особенно бескорыстно.
И Лиза выпалила первое, что пришло ей в голову.
Пусть русалка помучается.
Сбить с шефа маску бесстрастия невозможно, это Громов давно усвоил. Чего только тому не приходилось переживать — закрытие его первой кинокомпании, бегство за границу, арест счетов, бесконечные интриги, смерть жены… Сам Громов в сложных ситуациях психовал конкретно. А у Святослава Юрьевича всегда лишь губы белели. Да брови сходились у переносицы.
Но сегодня ему, кажется, удалось выбить босса из колеи.
Святослав аж красными пятнами пошел, когда Громов доложил ему об итоговой съемке. Вскочил, глаза чуть не молнии мечут:
— Как ты сказал? Чего она попросила?
И Громов с удовольствием повторил:
— Она попросила, чтоб у ее соседки, Ильиничны, было все хорошо.
— В каком смысле — хорошо?
— В самом прямом. В житейском. Чтобы муж пить перестал и работу нашел. Чтобы дети в школе нормально учились. И еще — чтобы этой Ильиничне путевку дали от собеса. В санаторий съездить.