Дар или проклятие

Писать детективы трудно – утверждаю как писатель, написавший некоторое количество именно детективов. Смею утверждать также, что детектив – серьезное, интеллектуальное чтение. Ну, разумеется, правильно написанный детектив!.. Читатель следует за сюжетом, придуманным автором, не в силах оторваться – именно в этом великая сила настоящего детектива и настоящего детективного автора: увлечь, заманить, заставить блуждать в лабиринтах, бояться и радоваться, сочувствовать и негодовать. Евгения Горская – настоящий детективный автор. От ее книг невозможно оторваться.

Но

бывает и по-другому. В начале двадцатого века жил канадский писатель Стивен Ликок, прославившийся в основном своими легкими юмористическими рассказами. Ликок посмеивался над тогдашними детективами; он говорил, что любой детективный рассказ имеет бешеный успех ровно до развязки. Еще бы: великий сыщик бродит впотьмах, полиция в очередном тупике, улики пропали, а героиня похищена злодеем и сейчас в смертельной опасности! И вот тут-то автору бы и закончить свой рассказ, но нельзя! И приходится как-то… разбираться со всем этим, придумывать объяснение происходящему, а получается топорно, надуманно, неумело.

Прошло ровно сто лет, но ничего не изменилось!.. Множество великолепных и захватывающе начинавшихся детективов не имеют сколько-нибудь приличной развязки. В сюжете зияют огромные дыры, герои действуют нелогично, а все расследование оказывается простейшей схемой, зачастую завязанной на одном-единственном или нескольких совпадениях. Дочитав такого рода книженцию, я чувствую, что меня надули, подсунув фальшивку.

Когда подошел к концу новый детектив «Дар или проклятие» Евгении Горской, я тоже почувствовала разочарование, возможно даже обиду, но принципиально иного толка!.. Просто закончилась впечатляющая своей изысканной запутанностью, немного страшная, безукоризненно написанная, захватывающая, напряженная и пронзительная сказка, в которой мне повезло прожить целый вечер.

Казалось бы, практически невозможно написать книгу, которая держит в напряжении от самого начала и до последней страницы. Чтобы действие только нарастало, чтобы петля сюжета затягивалась все туже, чтобы самые сильные эмоции – любовь и ненависть – били через край, а история на каждом витке совершала головокружительный кульбит, переворачивая все действие с ног на голову, заставляя героев искать спасения там, где спасение, кажется, невозможно. Но Евгении Горской это удалось!..

Я до сих пор была уверена, что невозможно соединить детектив с «саспенсом» – вот не люблю этого слова!.. Оно кажется надуманным, слишком киношным и по сию пору ассоциировалось у меня только с Альфредом Хичкоком и его «Птицами». И вообще эти два жанра казались мне взаимоисключающими. Потому что детектив – суть загадка, требующая стройности повествования и безукоризненной логики. Для «саспенса» же одной тайны мало. А Хичкок так вообще считал, что она вредит. «Саспенс» должен сразу же завладеть нашим вниманием, выложить все карты на стол, без стеснения и жалости играть на наших страхах, погружая нас – зрителей и читателей – в состояние тревожного ожидания чего-то незримого, но грандиозно-ужасного.

И тем более удивительно, что Горской в ее новой книге «Дар или проклятие» удалось совместить эти два на первый взгляд несовместимых компонента: идеальный детектив и гнетущий «саспенс». В результате получился яркий, безумно вкусный и мгновенно опьяняющий коктейль из кристально-чистой логики и вихря неподдельных эмоций.

У Натальи, главной героини романа, есть редкий дар – она умеет предчувствовать беду. Но сможет ли она уберечь саму себя, когда над головой начнут свистеть пули? И ведь она рядовой программист. Кому понадобилось ее убивать? Что она могла видеть или имела неосторожность услышать? И связана ли эта охота с гибелью ее сына – кошмаром, который, казалось, удалось навсегда оставить в прошлом? Кто ее защитит? Как угадать, кто друг, а кто безжалостный убийца, который не остановится ни перед чем? Или все-таки остановится?

Новый детектив Евгении Горской будто бы целиком состоит из неожиданных сюжетных поворотов. И на каждом интрига закручивается все сильнее, а ставки становятся все выше, а в самом конце выясняется, что злодей на самом деле… Впрочем, читайте!

У вас впереди новый детектив! Как я вам, ребята, завидую!

Он понимал, что не может оставить ее в живых, и знал, что времени осталось мало.

Самое неприятное заключалось в том, что она ему нравилась, он даже по-своему был привязан к ней и сейчас остро жалел, что на ее месте не оказалась другая, незнакомая ему женщина или, по крайней мере, менее симпатичная.

Времени оставалось мало, и ему необходимо было продумать все до мелочей. Он еще полежал, глядя в потолок, и осторожно вылез из-под одеяла.

Умерла Зинаида.

Бред какой-то, подумала Наташа. Придет же такое в голову… Она постаралась рассмотреть сквозь плотные занавески, горит ли хоть одно окно в доме напротив. Ни одно не горело, значит, еще глубокая ночь. Наташа повертелась немного, поняла, что не заснет, и тихонько, стараясь не разбудить Виктора, встала.

Аккуратно закрыла дверь в спальню и зажгла свет. Половина шестого, по московским меркам самое время спать.

Единственной Зинаидой, которую Наташа знала, вернее, не то чтобы знала, а о которой была наслышана, была их дальняя родственница. Эта Зина приходилась отцу то ли троюродной сестрой, то ли какой-то дальней теткой. Родственников у их семьи было мало, и родители старались со всеми поддерживать отношения, но Зинаида знать их не хотела, что всегда вызывало у мамы недоумение и слезы, а у отца злость. Жила тетка Зинаида где-то в среднерусской глуши, где пенсии были совсем крохотными, а цены почти московскими, но никакой помощи от них не принимала.

Наташа прошла на кухню, зажгла газ, поставила на плиту чайник и стала смотреть на огонь.

Тихо скрипнула дверь – она все-таки разбудила Витю.

– Не спится? – Муж налил себе воды из хрустального кувшина, выпил и сполоснул стакан. Кувшин подарила свекровь года три назад. Наташа его терпеть не могла. Кувшин практически невозможно вымыть, к тому же она не понимала, зачем он вообще нужен, когда в доме имеются два чайника: обычный и электрический, в каждом из них всегда есть кипяченая вода, и они никогда их одновременно не нагревают.

Муж наклонился, чмокнул ее в шею и слегка сжал плечи, что означало – нравится тебе здесь сидеть, ну и сиди, а я спать пойду.

Когда не спалось ему, это выливалось почти в трагедию: он обязательно начинал выяснять, нет ли в данный момент магнитной бури, не наблюдается ли рост или, наоборот, падение атмосферного давления, не имеет ли место полнолуние или новолуние, или черт знает что еще. При обязательном ежевечернем звонке свекрови он обязательно рассказывал, что очень плохо спал, что теперь весь разбитый и боится не выспаться грядущей ночью. Он и от нее, от жены, в таких случаях ждал сочувствия, но Наташа сочувствия не выражала, она всегда считала, что мужчина должен уметь терпеть лишения и не обращать внимания на обыкновенную бессонницу. Она ему не сочувствовала, и Виктор обижался на несколько дней.