Дар Императора
Шрифт:
Она сплюнула на палубу. Странное дело, но меня уязвило такое ее неуважение к Кастиану и «Карабеле».
— Ты же рыцарь, Гиперион. Нет ничего благородного или праведного в уничтожении ни в чем не повинного населения, а ты просто стоишь здесь и ничего не делаешь. Все вы.
Я отвернулся от нее, внезапно крайне заинтересовавшись пультом управления.
— Если вам это так претит, инквизитор Ярлсдоттир, то вам, возможно, стоит что-то предпринять. Выплескивать свой гнев на меня бесполезно, пока вся власть сосредоточена
— Мне приходилось прежде убивать, Гиперион. Я убивала, чтоб сохранить тайны. Однажды целый городской район был уничтожен по моему приказу, сгорев в пламени, потому что мне следовало убедиться в полном истреблении одного-единственного культа. Но здесь творится геноцид. Глобальная зачистка по самой низменной причине — из-за удобства. Армейский транспорт отбудет в течение недели, Серый Рыцарь. Что ты тогда будешь делать?
Я обернулся к инквизитору, возвышаясь над ней в своих доспехах.
— Я открою по ним огонь и обреку их храбрые души на вечное забвение, как, несомненно, мне прикажет Инквизиция. Я выполню свой долг, Анника, — сквозь стиснутые зубы процедил я.
— Ты будешь обращаться ко мне «инквизитор Ярлсдоттир».
— Я буду обращаться к вам, как к предателю, если вы и дальше будете нести ересь. Инквизиция приказывает, мы исполняем. Таков порядок. К чему вы меня подстрекаете? Каким будет ваш приказ? Мне что, следует телепортироваться на планету вместе с хромым Малхадиилом, силой мысли воскресить погибших братьев и вырезать сотню тысяч инквизиторских штурмовиков? Этого вы от меня хотите?
Анника ответила, как она любила выражаться, «лаем на лай»:
— Подумай, Гиперион! Что, по-твоему, сделает ярл Гримнар, если армейские корабли приготовятся к отправлению? Волки слабы на земле, им не хватит сил противостоять ордосам. Но на орбите? На орбите, где их флот многократно превосходит флот Инквизиции?
Я покачал головой.
— Они не станут сопротивляться. Это было бы безумием.
Она цинично фыркнула и, скривив губы, отвернулась. Не обронив больше ни слова, инквизитор Ярлсдоттир оставила стратегиум. Кхатан и Василла остались чуть подольше, чтобы поделиться собственными мнениями.
На этот раз Кхатан не ухмылялась.
— А я-то думала, что ты уже не можешь быть более бесполезным с женщинами, Две Пушки.
И что я должен ей ответить? Что она вообще имела в виду?
— Почему ты так со мной говоришь? Ты ведь знаешь, что я и не понимаю, о чем ты.
Она покачала головой и вышла, явно не впечатленная ответом. Василла выглядела такой нервной, как никогда прежде. Она выдавила из себя стеснительную улыбку и заставила себя направиться к двери.
— Удачи тебе, Гиперион.
Ее слова привели меня в не меньшее замешательство, ведь в них чувствовалось прощание.
Три ночи спустя первый армейский
«Трезубец Илматы» продрейфовал на высокую орбиту — первый этап подготовки к отбытию с Армагеддона. Мы следили за ним — Малхадиил, Тальвин и я — через экран-оккулюс «Карабелы».
Мы не хотели еще больше нагнетать и так тревожную обстановку среди команды, поэтому Мал и я прикладывали все усилия, чтобы не выдавать своих чувств. Но капитан Кастор не мог сдержаться. Он восседал на троне, прижав сцепленные пальцы к губам, и всматривался в оккулюс так, что временами даже забывал моргать.
— Помяните мои слова, господа, — сказал он. — Все это вскоре превратится в выгребную яму отборной брани и гонора.
«Трезубец Илматы» был настоящим толстяком, модифицированным для большей вместимости по прихоти Администратума того субсектора, откуда он был родом. Его способность вести пустотный бой стремилась к нулю, практически все его пространство отдали под дополнительные трюмы, казармы и двигательные палубы.
Мне почти не приходилось встречаться с гвардейскими транспортниками, но этот определенно был самым уродливым кораблем, который мне доводилось когда-либо видеть. Он напоминал толстого кита, который слишком неуклюж, чтобы плавать самостоятельно.
— Трон, ну и уродец, — сказал Тальвин со своего трона. — Было бы неприятно перестрелять друг друга ради такого куска мусора, да?
— Было бы неприятно перестрелять друг друга вообще.
— Как скажете, сэр Малхадиил. Будем надеяться, до этого не дойдет.
«Трезубец» набрал высоту и начал медленно разворачиваться в сторону открытого космоса. Через минуту, самое большее две, он включит двигатели, чтобы покинуть орбиту. Если что-то и произойдет, то ждать осталось недолго.
— Что делают корабли Космических Волков? — спросил я.
Шора, обильно аугментированная госпожа ауспика, покачала головой.
— Ничего, сэры. Они не движутся.
Я наблюдал за флотом еще пару секунд, вовсе не удивившись, когда вокс с треском ожил.
+ Начинается, + отправил Малхадиил.
— «Огонь рассвета» вызывает «Карабелу».
— На связи, лорд Йорос.
— Гиперион, сопроводи «Трезубец Илматы» к точке прыжка за Пеллюсидаром. Когда он достигнет точки перемещения и вы будете вне пределов ауспиков флота, ты знаешь, что делать.
— Как прикажете.
— Во имя Императора, — канал выключился. Капитан Кастор многозначительно посмотрел на меня.
— Приказы, сэр?
— Разогреть двигатели и приготовиться к сопровождению. Открыть канал с «Трезубцем Илматы».
— Готово, сэр.
— «Карабела» вызывает транспортный корабль «Трезубец Илматы».
Вскоре раздался потрескивающий мужской голос.
— Капитан Фаррисен с «Трезубца» на связи. Слышим вас, «Карабела».