Дар королю пламени
Шрифт:
Ярко-голубые глаза.
Острый нос, темные брови вразлет, четкая линия подбородка, слегка угловатый рот…
Я ловила взглядом каждую деталь его внешности. Отметила то, что волосы у нас одного оттенка, и разрез глаз похож.
Я искала схожесть, стараясь убедить себя в том, что именно это и есть мой отец. Мне было недостаточно того факта, что тут больше никого нет. Требовались какие-то доказательства и подтверждения.
Торрин сжал мою руку еще раз, подбадривая, и заговорил первым:
— Доброй
— Доброй ночи, — тихий шелестящий голос и взгляд, устремленный на меня. — Как вы можете потревожить, если этот дом всегда готов принимать гостей… Кассандра?
Феникс медленно встал и шагнул в мою сторону, недоверчиво глядя.
— Птенчик, ты ли это?
У меня ком в горле встал и в носу защипало. А предательские слезы подступили к глазам.
— Это правда ты? — новый вопрос и протянутые ко мне руки.
Торрин слегка ослабил хватку, позволяя мне самой решить, что делать дальше. А я… что еще мне оставалось?
— Папа?..
Это все, что я успела выдохнуть, когда меня сжали в крепких объятиях. Ребра хрустнули, из легких выбили весь воздух.
— Я молил богов, чтобы они за тобой приглядывали, — сдавленный голос отца над ухом. — Они услышали мои молитвы. Птенчик… ты так выросла.
— Ренрир? — женский голос из соседнего помещения, следом шаги и звук открывшейся двери.
Я обернулась и встретилась взглядом с высокой женщиной. Каштановые вьющиеся волосы до середины спины, прямой взгляд карих глаз, светло-зеленое платье. И лицо… такое знакомое. Как на том небольшом портрете, что я смогла отыскать в детстве.
Мама.
Она тоже увидела меня, брови взлетели, а в глазах блеснули слезы.
— Кассандра? — недоверчивый шепот, будто она не верила, что увидит меня. — Милая… как же ты выросла!
— Мама…
Это слово оказалось трудно произнести. После всех мыслей, приходивших ко мне за эти годы.
Вначале я винила ее. Потом оправдывала. А после поняла. Но все равно видеть ее рядом, на расстоянии вытянутой руки, было невероятно.
— Можно я тебя обниму? — такой неловкий вопрос. С таким налетом боли.
Что я сама потянулась к ней, моментально прощая за все, оказавшись рядом с самым близким человеком.
— А вы, полагаю, Торрин фон Асфен, — голос чистокровного феникса обрел силу. — Король пламени.
— Верно. — Я уловила грозные нотки в голосе дракона. — Прозвучит ли сейчас обвинение в том, что мы пересекли границу оплота фениксов без позволения?
— Нет, — последовал ответ, который заставил меня облегченно выдохнуть. — При других обстоятельствах возможно. Но не сейчас. Ведь вы привели к нам дочь.
— Дочь, которую вы не соизволили навестить за все эти годы, — дракон неожиданно для меня занял позицию нападающего. — Надеюсь, у вас есть этому
— Кассандра…
Мама выпустила меня из объятий, поймала руками мое лицо и всмотрелась в него, будто не веря в происходящее.
— Какая же ты красивая.
— Если нам и стоит оправдываться, то только перед нашей дочерью. — Отец тоже оказался непростым. А я начинала понимать, что характером пошла не только в мать.
Мало кто может так ответить королю пламени, особенно зная, что он не человек. А Ренрир просто обязан быть в курсе. Я почему-то была в этом уверена.
— Его величество прав, — в первую секунду я не узнала собственного голоса, отстранившись от мамы. — Я знаю, что вы, отец, не могли жить в этом мире. Но могли его посещать… А я вижу вас обоих только сейчас, когда вас отыскал король пламени. А не вы сами меня нашли.
— Милая, — мамин голос надломился. Мне стало ее жаль. Но… себя стало жаль больше. Потому что себя я знала всю жизнь, а ее видела в первый раз.
— Не с этого разговора я хотел начать наше знакомство, — признался феникс, — но понимаю и готов обо всем рассказать. Только дракон должен покинуть оплот фениксов.
— Нет, — у меня в голосе что-то зазвенело. — Торрин останется. Или уйду и я.
— Рен, — мама сложила руки на груди, — она уже не ребенок. Поздно принимать за нее решения и воспитывать.
Феникс поджал губы, мгновение дольше, чем требовалось, смотрел на короля пламени, а потом жестом пригласил всех присесть.
Рассказ начался еще до того, как я опустилась в кресло рядом с драконом.
— Мир фениксов уже пятьдесят лет погружен в войну. Об этом никому не известно за пределами нашего дома, но это правда. И это ужасно, потому что мы сами порождаем эмоции, которые нас убивают, — Ренрир произнес это таким тоном, что у меня мурашки по коже побежали.
Фениксы и война… то, чего они избегали в этом мире, настигло их в родном. Как такое вообще возможно?
— С недавних пор я являюсь главой одного из кланов и генералом большой армии.
Я закусила губу и бросила взгляд на маму. Она смотрела в пол, никак не походя на бунтарку, которая нарушила все устои семьи и сбежала с незнакомцем.
— Шейла смогла пройти через перекресток миров только потому, что в тот момент он не контролировался, — добавил феникс. — А уйти для нее означало никогда больше не вернуться.
Он рассказывал о том, как сейчас обстоят дела. Оправдывался. И я все это понимала. Но легче стало, только когда Торрин поймал мою дрожащую ладонь и ободряюще сжал.
Этот жест поддержки значил для меня очень много.
В какой-то момент я поняла, что мама смотрит на меня и плачет. От счастья, что мы наконец свиделись. От горечи, что не могла быть все эти годы рядом. От осознания момента.