Шрифт:
Дни пролетали один за другим, а Ира все никак не могла войти в прежний ритм жизни. Родители, видя растерянность дочери, относили это к смерти бабушки, свидетельницей которой она стала. Посоветовавшись с врачами, они решили оставить девочку на время в покое, за что та была им очень благодарна. Ей и так было сложно разобраться в своих ощущениях, и навязчивое беспокойство отца с матерью сделало бы только хуже. Каждое утро, умываясь, Ира мысленно возвращалась в тот день, когда умерла баба Друда. Незнакомка, возникшая тогда перед ней, больше не появлялась, и девочка уже почти поверила в то, что ей все это привиделось. Однако таинственный знак на руке не давал ей покоя. Конечно, отцу с матерью она его не показывала, но и сама разобраться с ним не могла. В конце концов, рассудив, что больше так продолжаться не может, девочка
– Надо же, какой интересный символ, – Николай несколько минут внимательно рассматривал ладонь племянницы, а потом с озабоченным видом потер подбородок. – Никогда прежде не встречал подобного сочетания.
– И что это может означать? – осторожно спросила девочка.
– Понятия не имею, – честно признался мужчина. – Если на секунду забыть о том, каким образом эта штука вообще появилась на твоей руке, все равно, остается куча вопросов. Видишь ли, змея в таком виде – это знак Йогини. Это славянская богиня-покровительница сирот, очень светлый образ. Я тебе р ней, по-моему, уже рассказывал. Но вот треугольник… Мне нужно еще проверить, но я почти уверен в том, что это символ Морены – воплощения смерти.
– Тоже славянская мифология?
– Угу.
– Она плохая, это Морена?
– Нельзя сказать однозначно, – покачал головой библиотекарь, подбирая слова. – Смерть в любой культуре – это не самый светлый момент, и всегда должна быть сущность, которая поможет умершему добраться до его конечной цели. Можно сказать, что Морена – это проводник, без которого души не смогли бы закончить свой путь. Поэтому – нет, я не считаю ее плохой. Скорее, нейтральной.
Как только прозвучали последние слова, Ира почувствовала пульсацию в ладони и машинально сжала ее в кулак.
– Дядя Коля, мне страшно, – она подняла на мужчину огромные испуганные глаза, и тот увидел, что племянница говорила совершенно искренне.
– Ну-ну, чего это ты? – он постарался успокоить ее, хотя и сам чувствовал, что происходит что-то странное. – Я все понимаю – бабушка умерла почти на твоих глазах. Но все мы рано или поздно…
– Нет, я не об этом, – девочка покачала головой и вдруг наклонилась к Николаю и возбужденно зашептала. – С тех пор прошло уже больше трех месяцев, а я до сих пор не могу вспомнить о том, что там происходило. Я не говорила об этом маме с папой, но у меня будто кто-то стер память. Последнее, что я помню, это то, как мы приехали в деревню, а потом – ничего. Целый день выпал из жизни, понимаешь?
– А Славик что говорит? – спросил мужчина, внимательно слушавший собеседницу.
– Не знаю… – Ира смутилась, словно речь коснулась какой-то постыдной темы. – С тех пор как мы вернулись, я его не узнаю.
– Он изменился?
– Да, и очень сильно, но родители этого не замечают.
– Расскажи подробнее.
– Не знаю, с чего начать, – девочка задумалась, а потом начала загибать пальцы. – Во-первых, он со мной почти не общается с тех пор.
– Сторонится тебя?
– Да. Я пыталась с ним поговорить, но он каждый раз придумывает какой-нибудь повод уйти от разговора. Во-вторых, он… Повзрослел, что ли. Ты когда-нибудь видел кино, где ребенок только с виду маленький, а на самом деле он намного старше? Видел? Вот и здесь то же самое. Временами, когда он не знает, что я вижу, как он разглядывает меня, мне кажется, что на меня смотрит кто-то другой. Но стоит мне повернуться к нему, как он делает вид, будто все в порядке. Пару раз я ловила на себе его взгляды и могу поклясться, что в те моменты у него были совершенно черные глаза!
– Продолжай, – попросил Николай, который становился все мрачнее с каждой секундой.
– И последнее, – Ира, помолчав, вздохнула. – С того самого дня, когда умерла бабушка, я ни разу не видела, как он ест.
– Не понял… – мужчина, не ожидавший такого поворота, удивленно поднял брови.
– Именно так, – Ира недовольно поморщилась, заметив реакцию собеседника, но все равно настаивала на своем. – Он только делает вид, что ест, но я несколько раз ловила его на том, как он тайком выбрасывает еду. Поверь мне, он не ест и не пьет ничего уже три месяца.
– Но ты ведь понимаешь, что это просто невозможно? – библиотекарь внимательно посмотрел на девочку, и та нервно дернула плечами.
– Конечно, понимаю! –
Мужчина успокоил племянницу, как мог, и, попросив дать ему пару минут на переваривание полученной информации, крепко задумался. Несмотря на свои возражения, он верил каждому слову девочки. И дело было не только в его романтической натуре. Дело было в том, что он и сам последние несколько недель чувствовал себя не в своей шкуре. Прежде ему никогда не снились сны, а тут что ни ночь – то кошмар, причем с одними и теми же действующими лицами. В своих снах он был прикован тяжелой цепью к влажной стене в каком-то подземелье, и вокруг не было никого, кто мог бы прийти на помощь. Потом в помещение врывался яркий свет, и на пороге его тюрьмы появлялась Ира в сопровождении человека с черными глазами. Несмотря на то, что его внешность была пугающей, Николай почему-то нисколько не боялся его – он знал, что тот ничего с ним не сделает, и только ждал момента, когда его мучения закончатся. Совершенно другие чувства в нем вызывала племянница – глядя на нее, он четко видел, что девочка находится в огромной опасности, но сама не отдает себе отчета в этом. Каждый раз мужчина пытался заговорить с ней, но из его груди вырывались только хрипы – ему казалось, что это мрачный посетитель не позволяет ему предостеречь Иру. Конечно, библиотекарь никому не говорил о своих видениях, опасаясь, что его поднимут на смех или назовут сумасшедшим. Но вот перед ним стоял Ира, и он пытался понять, как быть дальше. Сказать ей о том, что все это происходит не только в ее голове – или помолчать и посоветовать ей забыть обо всем? Имел ли он право повести себя так? Что было бы правильнее – постараться перерезать нить, связывающую девочку с миром духов, и позволить ей жить нормальной жизнью, или следовало помочь ей и себе самому разобраться в происходящем? В конечном итоге, мужчина пришел к выводу, что все, о чем говорила его племянница, было слишком реальным, чтобы закрывать на это глаза, и, сделав глубокий вдох, обратился к Ире.
– Только не сердись, – попросил он, с виноватым видом почесав нос, – но мне кажется, что я знаю, откуда у тебя эта метка на руке.
Николай дождался, пока до девочки дойдет смысл его слов, и как только она осознала услышанное, принялся излагать свои мысли, делая это не только для собеседницы, но и для самого себя, поскольку ему самому хотелось разобраться во всем.
– Видишь ли, мне тоже в последнее время немного не по себе. Меня преследует чувство, будто из моей жизни выпала какая-то важная ее часть. Мне снятся сны…
– Тебе тоже? – воскликнула Ира, которая до этого момента боялась рассказать о кошмарах, которые мучали ее почти каждую ночь. – Что тебе снится?
– Всегда одно и то же, – мужчина, помолчав несколько секунд, пересказал собеседнице основные сюжеты своих видений и заметил, как у той вытянулось лицо. – Что?
Ира колебалась – на протяжении трех месяцев она мечтала, чтобы рядом оказался кто-то, с кем можно было бы поделиться своими переживаниями, и вот теперь, когда такой человек нашелся, ей вдруг стало страшно. Где-то внутри нее сидел напуганный ребенок, которому совершенно не хотелось разбираться во всей этой чертовщине. Все, что ему было нужно, это вести нормальную жизнь с обычными радостями и огорчениями, а не копаться в том, о чем он понятия не имел. Поэтому девочка не сразу ответила на вопрос дяди – ей показалось, что она может навлечь на него неприятности. Однако мужчина, похоже, был настроен продолжить разговор. Он слишком долго пребывал в неведении и не желал сдаваться, когда ответы были так близко.
– Я видела кое-кого… – наконец, проговорила Ира, глядя перед собой. – Когда мы еще были там, в доме бабушки.
– Кого? Где?
– Какую-то девушку, в зеркале. Она была чуть старше меня и… Не знаю, как это объяснить. Какая-то темная, что ли. Бывают люди светлые, понимаешь? На них только посмотришь – и сразу видишь: человек хороший – а здесь было совсем другое.
– То есть, она тебе показалась плохой?
– Не совсем, – девочка выглядела озадаченной – ей было сложно сформулировать ответ. – Темная – это самое точное определение.