Дар мертвеца

Тодд Чарльз

— Зачем ей было уезжать? — удивилась одна женщина. — Ведь это так близко отсюда! И потом, я бы послала свою дочь или невестку к родне, а не к незнакомым людям!

Но, как заметил Хэмиш, если Мод Кук была связана с Глазго родственными узами, Ратлидж не знал ее девичьей фамилии и ни за что не смог бы найти ее в перенаселенном городе. Здесь нужно ходить из дома в дом, опрашивать сотни людей. Для такой работы требуется большое число помощников.

Утром в понедельник, на обратном пути в Данкаррик, он остановил машину на окраине Ланарка и потер лицо. Ланарк…

Некоторое время

он думал о Ланарке. Ланарк совсем рядом с Бреем. Городок достаточно большой, чтобы женщина, взявшая вымышленное имя, не бросалась в глаза и чтобы о ней не сплетничали. Особенно если она уверена в том, что здесь у нее нет знакомых, которые могут случайно встретить ее на улице и узнать. С другой стороны, здесь не такая глушь и в случае нужды можно найти квалифицированную медицинскую помощь…

Ратлидж поехал в центр городка, нашел полицейский участок и стал искать место, где можно было бы оставить машину. Утро было оживленное, городок переполняли люди, грузовики, телеги и фургоны. Несколько мужчин ставили палатку у церкви — готовились к ярмарке или выставке. Другие несли из отеля пальмы в горшках, ходячие деревья, передвигающиеся по тротуару, как Бирнамский лес, который шел в бой на Дунсинанский холм [6] .

6

Сцена из трагедии Шекспира «Макбет».

Когда Ратлидж минут пятнадцать спустя возвращался назад в толпе людей, он узнал все, что ему было нужно.

Родильный дом находился в тихом переулке, здание было небольшим, но ухоженным, перед входом росли герани. В небольшой приемной сидела женщина в темном платье.

Ратлидж спросил главного врача, вскоре его провели в невероятно холодный кабинет в задней части здания, где его встретил усталый пожилой человек. На столе лежали кучи папок, которые требовалось рассортировать.

— Я доктор Уилсон. Сегодня мы до пяти утра принимали сложные роды. Если можно, постарайтесь изложить свое дело поскорее. Я помогу вам, чем могу, а потом, может быть, успею немного поспать.

— Каких пациенток вы принимаете?

Доктор удивился:

— Мы берем сложные случаи… Женщин, которые не могут рожать дома. Или обеспеченных, которые хотят рожать в удобствах, а не в каморке на верхнем этаже. У остальных наших пациенток какие-нибудь женские болезни, им требуется операция или другие средства. Я имею дело с довольно большим числом больных женщин. Опухоли, кровотечения. Выкидыши. Мертворожденные. Как выясняется, многие мужья не слушают меня, когда я говорю, что их женам больше нельзя иметь детей. Я спасаю женщину, если могу. Кроме того, я имею дело с последствиями недобросовестно сделанных абортов, когда занесена инфекция и женщина слишком долго тянула, прежде чем обратиться за медицинской помощью. Не понимаю, как все это может пригодиться полиции!

— Вы не имеете дело с легочными больными…

— Если они не беременны и у них нет других проблем, связанных с репродуктивной системой. — Доктор все больше досадовал.

— Пожалуйста, назовите фамилии женщин,

которые рожали у вас в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Я не могу назвать точную дату. Но женщина, которую я разыскиваю, родила здорового сына.

— Нет, не могу, — сухо и отрывисто ответил доктор.

— Тогда скажите, пожалуйста, не была ли в указанный период вашей пациенткой некая миссис Кук? Миссис Мод Кук. Видите ли, мы расследуем убийство, которое может иметь к ней отношение.

— Мои пациентки никого не убивают! — возмутился доктор.

Ратлидж много раз слышал подобные заявления. Реакция распространенная — и вполне естественная. «Никто из моих знакомых не способен ни на что дурное!» Но убийцы бывают разные, любого происхождения, любой расы, из любого социального слоя. И чаще всего у них есть друзья, которые приходят в ужас от такого предположения…

— Не сомневаюсь в этом, доктор. В данном случае она может оказаться жертвой. Речь также идет о трехлетнем ребенке, который остался сиротой. Нам нужно связаться с родителями женщины или с ее мужем.

— Жертвой? — Уилсон посмотрел на него другим взглядом. — Не припоминаю никого по имени Мод Кук. Но погодите, сейчас проверю записи.

Он подошел к дубовому бюро у стены и выдвинул ящик, до отказа набитый папками и бумагами. Доктор пролистал их раз, второй раз и, наконец, покачал головой:

— Не нахожу никакой Мод Кук! Вы уверены, что ее звали именно так? Есть Мэри Кук. И она родила мальчика.

— В шестнадцатом году? Когда именно?

Уилсон показал ему документы. На месяц раньше, чем нужно. И все же…

— Вы не скажете, где она живет? Или кто ее родственники?

Уилсон снова повернулся к документам:

— По ее словам, она жила в Лондоне. Других сведений нет. Отец умер. Погиб на войне. Она заплакала, когда я сказал ей, что у нее сын. Сказала, что он гордился бы… Так говорили мне многие роженицы. Я пытался привыкнуть к этому, но не смог. Детям нужны отцы. В последние годы у нас много детей родилось без отцов. — Доктор потер глаза. — У вас все?

— Страдала ли миссис Кук каким-нибудь заболеванием?

— Нет. Она была молода и здорова. Однако не обошлось без осложнений. Роды были трудные. Долгие, утомительные, и мне пришлось повозиться. Ягодичное предлежание. Все висело на волоске, но я спас и ее, и младенца. Началось воспаление… Ей очень повезло, что она оказалась здесь — иначе она умерла бы. Но факт остается фактом: больше она зачать не сможет. Что ж, один ребенок у нее есть, сомневаюсь, что она снова выйдет замуж. Столько мужчин погибло…

Утешение было слабым, но другого у доктора не было.

— Зачем она приехала рожать в Шотландию, если жила в Лондоне?

— Она путешествовала. Глупость с ее стороны — путешествовать на таком большом сроке, но она уже возвращалась в Лондон, когда у нее неожиданно отошли воды.

Уилсон понятия не имел, что привело Мэри Кук на север от Лондона и долго ли она прожила в Ланарке, прежде чем обратилась к нему.

— У меня нет времени опрашивать своих пациенток об их личной жизни. Кстати, в окрестностях озера Лох-Ломонд живут какие-то Куки. Возможно, она навещала кого-то из них.