Дар небес
Шрифт:
– Ты не оставляешь мне выбора, - смущенно ответила она.
– Как раз его я еще пока тебе оставляю.
– Ладно, не будем снова начинать спор, - решительно произнесла девушка.
– Но что мне теперь с тобой делать? У меня нет для тебя новой одежды.
Рэмиэль повернул голову в сторону ванной комнаты, откуда через узкую щель за ними наблюдали четыре пары светящихся глаз. Это были его черти, и с испугу кто-то из них захлопнул дверь, не замечая, что чей-то хвост вываливался наружу. Раздался визг, потом ругань и суета, все как всегда.
– Ко мне, - стоило только строго произнести Рэмиэлю, как в ванной наступила полная тишина.
Дверь открылась,
– Хозяин, мы не хотели, - произнес Флип.
– Да, хозяин, мы не хотели тебя злить, - поддакивал ему Чип.
Увлекшись созерцанием Лики, Бабл не заметил, как остановился идущий впереди него Буч, и налетел на чертенка, наступая тому на хвост и толкая носом вниз. Начиная уже кричать, Буч приложился зубами о пол. Остальная троица разразилась хрюкающим смехом, пока обиженный чертенок подскакивал с пола, разворачиваясь к обидчику и уже собираясь на него накинуться. Но Рэмиэль помешал ему это сделать, хватая на лету за шкирку. Чертенок поджал уши и обнял свой хвост, ожидая наказания, которого не последовало.
– Успокоились, - сказал он им, отпуская чертенка на пол.
– И принесите мне новую одежду.
Послушно скучковавшись, черти посеменили обратно в ванную комнату, тихо бубня себе под нос что-то о том, что на их хозяина не напасешься никакой одежды. Когда же они ушли, Рэмиэль повернул голову к девушке и посмотрел в ее взволнованные глаза.
– Анжелика, послушай меня. Я хочу, чтобы ты прислушалась сейчас к себе, очень внимательно, а потом ответила мне на вопрос - это действительно то, чего ты хочешь? И, если в тебе есть хоть толика сомнения, скажи мне об этом, сейчас.
Опустив на мгновение глаза, она ненадолго задумалась. Ее ладошка легла на его лицо и погладила щеку, заставляя его дрожать от этого простого, но такого нежного прикосновения. И она ответила:
– Во мне нет никаких сомнений. Я чувствую тебя душой и сердцем. И я знаю, что нужна тебе так же сильно, как ты нужен мне. Я люблю тебя, Рэмиэль.
Рэмиэль вздрогнул. Он не заслуживал этих слов и этого чувства. Любовь - это то, что ему уже не будет дано когда-то испытать. Но он не вправе был лишать этого чувства Анжелику. Он не мог ей не позволить делать тот выбор, который ей был нужен, и тем более, когда в ее душе он видел только искренность и чистоту. Грех ли это для нее или высшая благодать - решать не ему. Он мог лишь дать ей то, что она просит, потому что сам уже не в состоянии был поступить иначе. И да простят его Небеса и сама Анжелика!
***
"Никаких сигарет и змей, пфф, так я и разбежалась", - думала Палома, прикуривая новую сигарету.
– "Будет мне еще указывать какой-то обнаглевший Архангел". Стоял полдень, и у нее выдался перерыв между клиентами, который она собиралась провести так, как ей вздумается, и тем более в последние дни своей жизни.
"Скорее бы уже настал этот день", - пронеслось у нее в голове. Держать в себе всю тяжесть знаний и грехов было сложнее с каждым днем. Это угнетало и лишало ее сна, делая ожидание еще более невыносимым. Ад уже зазывал ее к себе так искусно, так нежно раскрывал свои объятья, что ее не страшили никакие муки. Ад или Рай - для нее не было разницы. Главное - прекратить то существование, которое невозможно было переносить. Палома чувствовала себя переполненным сосудом, который от избытка воды трещал по швам, вот-вот готовый лопнуть и рассыпаться на куски. Глубоко внутри сидело желание кричать и рвать на себе волосы, но делать это попросту было лень. Апатия настолько завладела всеми клеточками ее тела и фибрами души, что Палома проживала свои дни в меланхолии. И только ее работа позволяла ей выплескивать груз и делиться своими знаниями хоть с кем-то, чтобы не так тяжело было их на себе нести, и что позволяло до сих пор оставаться в здравом уме. Потому, Палома была только рада новым клиентам, которые пожаловали в ее темную обитель.
– Здравствуйте, молодые люди, - сказала она двум паренькам, одним движением пальцев раскладывая на столе веером колоду карт, - присаживайтесь. Я знаю все ответы на ваши вопросы.
– Правда?
– с ухмылкой спросил один из них, присаживаясь на стул.
– Ну, давай, цыганка, погадай нам. По руке можешь?
– Я все могу, - ответила ему Палома, протягивая раскрытую ладонь и делая затяжку.
Парень положил на ее руку свою раскрытую ладонь, и все опустили в нее глаза. Палома выдохнула дам, и уже собралась озвучить парочку любопытных моментов, касательно молодого человека, как вдруг, ее руку с сигаретой накрыла чья-то широкая ладонь. Она дернула головой, так что зазвенели кольца в ее ушах, и увидела надоедливого Архангела. Он наклонил ее руку вниз и заставил затушить сигарету в пепельнице.
– Я, кажется, предупреждал на счет этого.
Палома отвернулась от него, безразлично махнув рукой, и вернулась в ладони клиента. Пусть этот Архангел делает что хочет, ей то не было до него дела, а клиенты его все равно не видят.
– Как твое имя?
– спросила она.
– Крис.
– Что ж, Крис, у тебя хорошая линия жизни, будешь жить долго и счастливо.
– О, какая информация. Это и все, что ты знаешь?
– Мне кажется, он не верит в твои способности, - тихо сказал ей Азазель, наклоняясь к ее левому плечу, и его горячее дыхание опалило кожу.
– Сама знаю, - тихо буркнула ему Палома, пытаясь рукой оттолкнуть от себя его голову.
Но Азазель перехватил ее руку и положил на стол, накрыв своей ладонью и удерживая на месте.
– Мы только начали, - сказала она парнишке, переходя к делу.
– У тебя обеспеченная семья, ты живешь в доме родителей, у тебя есть брат и младшая сестренка, и ты мечтаешь заполучить место отца в его фирме. Верно?
Удивленный парень нахмурился, наклоняясь к своей руке и пытаясь понять, где это она там такое прочитала. Второй, который предпочитал молчать, и единственный кому было тут не по себе, посмотрел на Палому испуганным взглядом.
– Ну вот, напугала бедных детишек, - шутливо произнес Азазель, целуя ее ухо и проникая внутрь влажным языком.
Но Палома не почувствовала ничего, кроме желания оттолкнуть от себя Архангела.
– Как ты это узнала?
– спросил, наконец, парень.
– Лучше спроси по существу, что именно тебя интересует, - сказала ему Палома, пытаясь аккуратно выдернуть свою руку из-под руки Азазеля, который стал покрывать поцелуями ее шею.
– Твоя кожа слаще меда, - тихо произнес он, слегка кусая ее за подбородок.
Палома повела плечом и подалась вперед, слыша тихий смех Азазеля и его слова:
– Ты скоро вспомнишь все ощущения, моя милая голубка, обещаю.
– Так я смогу занять место своего отца?
– спросил следом воодушевленный парень.
– Сможешь, но при условии, что вникнешь во все дела фирмы. Отец сам тебе ее подарит, если оправдаешь его хоть какие-то надежды, - ответила ему Палома.
Парень забрал от нее свою руку и на радостях закричал: