Дар сгоревшего бога
Шрифт:
Он начал спускаться.
— Куда вы? — спросила Лаурелла.
Орквелл указал вниз.
— Поскольку Мирра и ее воинство уже вышли из подземелий, ее глубинное логово наверняка не охраняется. И если мои подозрения верны, там кое-что есть. И с этим раб-аки может совершить такое, что больше никому не под силу.
— Вы собираетесь в подземелья? — спросил Китт. — В ее тайные владения?
— Если найду вход.
Следопыт догнал мастера.
— Я там побывал. Когда искали волчат. Могу отвести вас, — сказал он.
Лаурелла посмотрела на Делию, потом на Китта. И, не
Им ее помощь нужнее, чем Делии. Хотя бы для того, чтобы нести лишний факел. После всего пережитого не хотелось и думать о сидении взаперти. В ожидании конца. Хватит, насиделась уже.
— Передайте весть, — сказала она Делии. — Своему отцу и Катрин. Пусть знают, куда мы отправились.
Та заколебалась было, но увидела решимость в глазах Лауреллы. Кивнула.
Девочка повернулась к юному следопыту. — Нет! — твердо заявил тот.
Лаурелла подняла глаза к потолку, молча прошествовала мимо Китта.
Мальчишки… когда они что понимали?
Глава 20
ДОГОВОР С ДЕМОНОМ
У подножия скалы Тилар выпустил из рук плетеную лестницу.
Ему не приходилось еще бывать в окраинных землях, но слышал он о них многое. О походах против здешних королей и бродячих богов часто повествовали старые, бывалые рыцари. И, помня эти страшные рассказы, Тилар почти ожидал, что провалится сейчас по колено в какую-нибудь мерзость, одежда на нем загорится, кожа облезет… Но под ногами перекатывалась всего лишь рыхлая каменистая осыпь.
Он отошел в сторону, давая место остальным. Дорога отсюда вниз тоже была крута, почти как скала за спиной. И упиралась в темную громаду леса, готового укрыть под своим пологом путников.
Над головой уже сверкали звезды. Как и предсказывал Харп, солнце успело закатиться, на западном горизонте розовела лишь узкая полоска зари. Взошла малая луна, полная, повисла над зловещими землями низко, словно опасаясь, что ее заметят, и дожидаясь для храбрости восхода второй, большей луны. Тусклый свет ее слабо серебрил лесные кроны.
Тут и там высились вдали остроконечные утесы, похожие на стадо пасущихся на лугу невиданных зверей. Они на самом деле были раскиданы по всем окраинам — словно по каменному плато здесь ударили некогда гигантским молотом, раздробили его и оставили валяться в беспорядке огромные обломки.
За спиной Тилара послышались тихие голоса, шорох камня. Спускались со скалы остальные. Все — парами, объединенные кто давно выкованными узами, кто новыми.
Калла подчинялась Кревану, предводителю флаггеров. Правда, Тилар видел, что в последнее время взгляд женщины задерживается на пирате с совсем иным выражением — глаза ее говорили о влечении, которого никогда не выдадут уста. Чего Креван как будто не замечал.
Лорр и Малфумалбайн были рождены Милостью, не похожи на других, и, вероятно, это общее между ними и помогло им сдружиться.
Бранта и Дарт связали необычные обстоятельства — отец девочки ворвался некогда в жизнь мальчика и погиб у него на глазах.
И Тилар не был исключением. Тоже имел
— Обратно я ни за что не полезу, — заявил Роггер.
Тилар мысленно согласился. Болел левый бок, с этой стороны тело ныло от плеча до щиколотки. Рука весила как будто раза в четыре больше. Хорошо хоть спуститься удалось… Слова мастера Ширшима преследовали его неотвязно: яд постепенно убивает наэфрина и извращает чары, привязывающие нижнее божество Мирин к этому миру и исцеляющие Тилара.
Что будет, когда демон умрет?
— Когда все кончится, — проворчал Роггер, — усядусь тут и буду дожидаться, пока какой-нибудь флиппер не пролетит.
Тилар хлопнул вора по плечу.
— Зачем возвращаться-то? Судя по тому, что я слышал об окраинах, тебе здесь самое место.
— Вряд ли. Я тоже кое-что о них слышал. Бутылочки приличного винца не найти.
— О, ну тогда надо выбираться поскорее. Не то тебя погубит жажда раньше, чем луна изменит свой лик.
— Точно, точно…
Никто из них даже не улыбнулся. Шутили, скрывая тревогу — и за себя, и за тех, кто был сейчас далеко. Прошел еще день, а из Ташижана по-прежнему ни весточки…
Тихо, чтобы не услышал никто, кроме Роггера, Тилар задал вопрос, терзавший его во время всего долгого спуска:
— Вдруг ураган уже кончился и мы рискуем понапрасну? — Он бросил взгляд в сторону темного леса. — И туда идти ни к чему?
О главном своем страхе он промолчал.
Вдруг уже попросту поздно?
Роггер несколько помедлил с ответом. Потом сказал так же тихо:
— Бродяги все равно остаются в плену. И мы не можем их бросить. Безумны или нет, они достойны сострадания.
Он был прав. Тилар вспомнил горе Мийаны, зло, чинимое песней-манком. Кабал при помощи плененных бродяг открыл великий источник силы и темной Милости. С этим следовало покончить.
Он обернулся, чтобы убедиться в готовности остальных следовать дальше.
Камень Бранта они еще наверху повесили на шею Щену, чтобы сделать того материальным на время спуска. Теперь мальчик отвязывал талисман, а Щена придерживал Малфумалбайн, расплывшийся в умилении.
— Что за грозный малыш! — приговаривал великан, стоя на одном колене и почесывая толстыми пальцами шипастую гриву. Обрубок Щенова хвоста ходил от счастья ходуном.
Но только Брант снял камень, как Щен исчез и рука великана прошла сквозь воздух.
— Эх… — Малфумалбайн поднялся на ноги. — Такой славный, тепленький… точно горшочек с углями в холодной постели.
Дарт спрятала усмешку.
Теперь все были готовы, и Тилар махнул рукой Кревану, призывая его возглавить отряд. Следовало поскорее убраться с открытого пространства. Ибо опасность в окраинных землях исходила не только от безумных бродяг и необузданной Милости. Тут жили еще и люди — пострашнее уподобленных зверям. Они могли убить и ограбить всякого, кто имел неосторожность сунуться в их края, собирали дикую Милость и торговали ею, попутно воруя, где и что придется, в других царствах. Пересекать границы земель запрещалось только богам, людям же это не возбранялось.