Дар сгоревшего бога
Шрифт:
Здесь был их дом.
И дом Дарт. Отныне и навсегда.
Кругом раздавались неумолчные разговоры, смех, крики, брань. Регента со свитой ожидали из Чризмферри через четыре дня. Ради предстоящей церемонии и посвященных ей празднеств рыцари съезжались в Ташижан отовсюду. Все жилые покои были уже заняты, вновь прибывших размещали в тех, что давно пустовали, в заброшенных частях цитадели.
Неизбежные в такой суматохе требования, предложения, жалобы, угрозы, просьбы множились и возносились, подобно дыму, к личным покоям смотрительницы Вейл, расположенным на самом верху башни.
Например, на ежедневные тренировки.
На поясе у нее висел деревянный меч. Жалкое подобие чудесных рыцарских мечей с рукоятями, украшенными черными алмазами. Зато такой длинный, что колотил Дарт по ноге и грозил зацепиться за каждую ступеньку.
Наконец она выбралась с лестницы в большой, похожий на пещеру нижний коридор. И поспешила вдоль стены, в обход толпившихся посередине людей.
— Хофбрин! — рявкнул кто-то.
Она не сразу поняла, что зовут ее. Не привыкла к этому имени, даже проведя здесь целый год. К тому же оно было чужим. Сирота от рождения, своего истинного имени она не знала. Дарт ее назвали в приюте, в честь колючего и упорного сорняка с желтыми цветочками, способного расти на голых камнях. Поэтому, когда школьная подруга предложила ей свое семейное имя — в знак неразрывной связи, Дарт с радостью согласилась.
Сейчас Лаурелла была далеко, в Чризмферри, служила Дланью слез у регента Тилара сира Ноха.
— Хофбрин!
Обернувшись, Дарт увидела, что к ней пробивается через толпу Пиллор — товарищ по тренировкам, оруженосец и помощник обучавшего их мастера меча. Он был всего на два года старше Дарт, но высок, как настоящий рыцарь.
Откуда ни возьмись появился Щен и встал между ней и Пиллором. Отражая ее собственные чувства, призрачное тельце заполыхало огнем. Шипастая грива встала дыбом — стремительность Пиллора предвещала бурю.
— Вот ты где! — Пиллор прошел сквозь Щена и схватил девочку за плечо. — Опять опаздываешь! Меня послала за тобой мастер Юрил. Велела притащить хоть волоком.
— Я… я… мне нужно было…
— Я… я… — передразнил Пиллор. — Вечно тебе что-то нужно. Считаешь, пажу смотрительницы можно задирать нос и ходить на тренировки когда вздумается?
Он почти не преувеличивал. Почетная служба отнимала у девочки много времени. Только нос она вовсе не задирала. Как раз наоборот. Редко общаясь с равными себе, она до сих пор была среди них чужой, к тому же вечно отставала — ив науках, и в фехтовании.
А самое главное — чувствовала себя самозванкой. Места в Ташижане она не заслужила. Попала сюда только потому, что ее понадобилось спрятать за высокими стенами цитадели, держать в безопасности и под рукой. О своем истинном происхождении Дарт узнала всего год назад. Дочь бродячих богов. Ее гуморы не изобиловали Милостями, лишь кровь была наделена одним-единственным благословением — возрождать меч богов, Ривенскрир. Вот Дарт и отправили сюда, подальше от Чризмферри и Ривенскрира, чтобы кому-нибудь не вздумалось выкрасть разом и ее, и меч.
Больше она ничем не отличалась от обычных детей.
Разве что одиночеством и потерянностью.
—
— Но за что же их наказывать…
— «Рыцарь силен тогда, когда силен орден», — с презрительной ухмылкой напомнил Пиллор.
Это Дарт слышала с самого начала обучения. Истинная сила ордена — не в одном рыцаре, но во всем ордене. Один не справился — страдают все.
Таков был урок, который мастер меча преподнесла ученикам нынешним утром.
Цена опозданий Дарт.
Больше понукания не требовались. Она бегом выскочила из башни и понеслась к полям для тренировок. Пажи обучались на самых дальних. На ближних отрабатывали выпады оруженосцы, высмеивая промахи друг друга, но не скупясь и на похвалы. Они воистину были братьями. И, уворачиваясь от комьев грязи, летевших из-под конских копыт, Дарт невольно задумалась, удастся ли ей когда-нибудь стать для них своей.
Учеников мастера Юрил она увидела издалека и побежала еще быстрее. Бедняги, запряженные, как быки, в сани, бороздили промерзлую грязь и жухлую траву. Тяжелое упражнение, но укрепляющее спину и ноги.
Юрил наблюдала за ними, скрестив руки на груди, зажав в зубах свисток из чернолиста. Несмотря на седину, блиставшую в черных волосах, она была стройна, как девушка.
Заслышав приближение Дарт, Юрил обернулась.
— Хофбрин… решила к нам заглянуть? Как это мило с твоей стороны!
Дарт опустилась на одно колено, склонила голову, потом встала.
— Мой долг…
— Быть здесь, — сказала Юрил. — А не в покоях смотрительницы. Катрин сир Вейл это знает тоже. А если забыла, напомни ей — от моего имени.
— Да, госпожа.
Юрил дунула в свисток.
— Довольно! Все ко мне!
Вокруг послышались вздохи облегчения. Ученики сбросили с натертых плеч ярма и потянулись к мастеру. На Дарт они смотрели исподлобья. Знали, кого винить за столь нелегкое утро, но до поры помалкивали. Выскажутся потом. Когда не будет рядом мастера Юрил.
— Начнем сегодня с основных позиций, закончим поединком.
Ученики выстроились по четыре в несколько рядов. Дарт собиралась шмыгнуть в последний, но мастер меча была начеку. Заставила ее встать впереди. И полный колокол они повторяли основные приемы защиты и нападения: «обманный уклон», «огрызающийсяпес», «рогамесяца», «укусрукояти», «схлест» и множество других.
Дарт старалась изо всех сил, но недостаток практики сказывался — кончик клинка падал в «щучьем узле». И запястье дрожало при переходе от «улья» к «метельщику». Мастер Юрил за каждую ошибку наказывала. Била тростью по ее деревянному мечу, по пальцам и заставляла повторять упражнение.
И все при этом на нее таращились. Откровенно, со злой насмешкой, радуясь ее унижению. Слезы так и просились на глаза, и Дарт их едва сдерживала.
Наконец дошло дело до последнего приема. «Каприз наэфрина», сложный танец руки и стали, ряд обманных, призванных обезоружить противника шагов. Очень рискованный — одно неверное движение, и сам останешься без меча. Но, сумев вовлечь противника в этот танец и ни разу не ошибившись, на победу можно было рассчитывать наверняка.