Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо
Шрифт:
— Обычное дело, — кивнул призрак. — Меняется все — эпохи, обычаи, климат, очертания материков и даже облик звездного неба, переписываются календари и законы, и только обращение начальства с подчиненными остается неизменным — вечно одно и то же.
Эту фразу я решил записать и вызубрить наизусть, чтобы при случае обрушить на сэра Джуффина Халли. Не то чтобы я всерьез рассчитывал усовестить шефа, но решил, что у меня очень неплохие шансы его удивить. Уже кое-что.
Книгу я открыл наугад еще на пороге спальни и принялся читать:
Магистр Нуфлин Мони Мах как-то сказал: «Я смотрю на деньги и сокровища, как на глиняные черепки
Понимающе ухмыльнувшись, я все так же наобум открыл книгу в другом месте.
Однажды Великого Магистра Ордена Часов Попятного Времени Мабу Калоха спросили: «Почему ты столь безмятежно улыбаешься, когда играешь в карты и проигрываешь?»
«Потому что когда я выигрываю, я остаюсь самим собой, а когда проигрываю, превращаюсь в своего соперника и испытываю его радость», — объяснил Магистр Маба Калох.
Его ученики долго обдумывали и обсуждали услышанное. Им показалось, что испытывать чужую радость — это великое достижение, и они стали практиковаться. Через дюжину лет многие Магистры Ордена Часов Попятного Времени умели испытывать чужую радость. А еще через две дюжины лет это умели даже Орденские послушники.
Ради практики они каждый вечер посещали трактиры, где шла игра, и постепенно спустили на ветер всю Орденскую казну, которая и без того была невелика.
Когда Магистр Маба Калох узнал о состоянии казны, он не стал упрекать своих учеников, только кротко улыбнулся и сказал: «А теперь испытайте-ка мое настроение».
После этого все Магистры Ордена Часов Попятного Времени лупили друг друга до наступления ночи.
Эта поучительная история придала мне сил не только улыбнуться еще шире, но и избавиться наконец от одежды — вот что одно только имя Мабы Калоха с людьми делает.
Однако, забравшись под одеяло, я не поленился заглянуть в оглавление и отыскать раздел, посвященный Лойсо Пондохве — как я и подозревал, самый обширный из всех. И был щедро вознагражден.
Однажды Великий Магистр Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва вышел на улицу с двумя Младшими Магистрами своего Ордена. Был сильный ветер, и ветви дерева, стоявшего напротив резиденции, шевелились.
— Дерево движется, — сказал один из Магистров.
— Нет, это движется ветер, — сказал второй.
Великий Магистр Лойсо убил обоих, испепелил дерево, усмирил ветер и продолжил путь. Он терпеть не мог пустой болтовни.
История (за исключением финала) была так похожа на широко известную дзенскую притчу про ветер и флаг, что я заржал в голос. Сам не ожидал. А отсмеявшись, продолжил читать.
Однажды Великий Магистр Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва стоял на холме и любовался закатом. Один из Старших Магистров спросил его: «Почему ты разглядываешь небо?» — «Взгляни сам, сколь прекрасен стал день перед тем, как закончиться, — сказал Магистр Лойсо. — По моим наблюдениям, все становится прекрасным, когда приходит к своему концу. Вот и ты сейчас красив как никогда», — и с этими словами он убил вопрошающего.
После доброй дюжины столь умиротворяющих историй я задремал, уткнувшись носом в открытую книгу, даже во сне не забывая благословлять ее анонимного автора. Проснулся в той же позиции и сразу прочитал:
Однажды
«Какая тут может быть логика? — ответил Магистр Лойсо. — Горе тому, кто посвятил себя изучению магии и при этом не знает, что такое вдохновение!»
Он так рассердился, что даже не стал убивать вопрошающего.
Окрыленный таким началом нового дня, я привел себя в порядок и, положившись на вдохновение, отправился в Дом у Моста. Впервые за долгое время я шел туда без потаенной надежды, что в столице стряслось нечто ужасное и шеф будет вынужден припахать всех сотрудников, включая почти бесполезного меня. Все, чего я сегодня хотел от Джуффина, — это обменять ему пару баек о Великих Магистрах на кружку-другую камры из «Обжоры Бунбы». Потом я был готов отправиться восвояси. Досуг меня больше не страшил. Человека, в чьем подвале резвится компания мертвых библиотекарей, ничем не проймешь.
Ну, то есть, я думал, что ничем. Пока не вошел в кабинет сэра Джуффина Халли.
Шеф был не один. Кресло, которое я в глубине души считал своим, занимал сэр Кофа Йох. Я уже давно привык к постоянным метаморфозам его облика, но нынче Кофа превзошел если не себя, то мои представления о его возможностях. Выглядел он, как нянька из умеренно зажиточной семьи. Края ярко-зеленого в разноцветный горох лоохи обшиты мелкими тряпичными погремушками, чтобы опекаемому младенцу было чем заняться, пока его таскают на руках, а тюрбан уподобился цветочной клумбе, густо облепленной розовыми птицами и толстыми вязаными бабочками. Зрелище настолько умопомрачительное, что я застыл на пороге с открытым ртом, забыв о цели своего визита. То есть о дармовой камре, кувшин с которой дымился в центре стола.
— Какая нынче впечатлительная молодежь, — посетовал Джуффин. — Сперва сэр Мелифаро вышел, держась за сердце, теперь этот герой, того гляди, сознание потеряет. Вот мы в их годы, встретив знакомого — к примеру, в лоохи, украшенном отрубленными головами лесных оборотней, — позволяли себе разве что поинтересоваться адресом его нового портного.
— Каким вы, оказывается, были вежливым юношей, — удивился сэр Кофа. — Лично я в подобных случаях обычно говорил что-то вроде: «О, какой прекрасный наряд; я слышал, в Уриуланде в позапрошлом году все фермеры такое носили».
Шеф укоризненно покачал головой.
— И как только живы остались, с такими-то манерами.
— Сам удивляюсь, — согласился Кофа. — Эй, сэр Макс, ты теперь так и будешь топтаться на пороге до вечера? Входи, не бойся. Я не стану насильственно кормить тебя кашей.
— Зато меня вполне можно насильственно напоить камрой, — откликнулся я. — Сопротивляться буду вяло и очень недолго, вы меня знаете.
— За этим — к начальству, — строго сказал Кофа.
Ему явно было лень возиться с посудой. Зато наш шеф на диво трудолюбив. Жестом фокусника достал пустую кружку — не то из-за пазухи, не то просто из воздуха — и до краев наполнил ее камрой.
— Здесь побывал еще и сэр Шурф, — сообщил он, протягивая мне вожделенную посудину. — И, воспользовавшись случаем, прочитал нам лекцию. В частности, рассказал, что в самом конце правления династии Клакков наряды вроде Кофиного были в большой моде. Представляешь, все так одевались — и мужчины, и женщины, и Королевские придворные, и грузчики из Портового Квартала. Только у богатых погремушки были из драгоценных металлов, а у бедняков — тряпичные. Хотел бы я прогуляться по Ехо той эпохи! А ты?